Аронова Раиса Ермолаевна

***

Ширь реки была такой неоглядной, что противоположный берег, казалось, тонул в горячем летнем мареве. Плавно, словно вздохи богатырской груди, колыхались и величаво катились прозрачные волны, легко и свободно несшие многочисленные лодки, баржи, катера, пароходы.

Волга! Нет тебе, русская красавица, ни конца ни края. Нельзя не мечтать, глядя на твоё чарующее раздолье, нельзя не уноситься на крыльях воображения в будущее, которое распахнуто перед молодым горячим сердцем.

Хорошо стать актрисой. Или уйти с экспедицией в глухую тайгу Сибири, Дальнего Востока, добираться по глубоким ущельям или через высокие хребты до несметных богатств земли, стирать белые пятна на карте. Найти столько нефти, угля, руды, чтобы их хватило на многие пятилетки ударного труда шахтёров, горняков, сталеваров, строителей… А разве плохо выучиться на астронома?

— Рая, ты совсем размечталась, — толкнула Аронову подружка (девушки удобно устроились над обрывом). — Смотри вон туда. Что это там над ракитами?

— Это же аэроплан. Ура! — взвились девичьи голоса. Смуглые загорелые руки взметнулись вверх, к небу, словно желая обнять железную птицу с красными звёздочками на крыльях.

Зов неба, распахнутого для всех, дано познать не каждому. Зато, услышав его, редкая душа останется равнодушной. Маленькая, незаметная стороннему глазу искорка мечты, медленно, но неотступно разгорается в негасимое пламя дерзкого стремления к намеченной высокой цели.

Время поколения Раисы Ароновой поистине крылатое время. Народ штурмовал вершины экономики, науки, техники, культуры. Ему, как поётся в песне, не было преград ни в море, ни на суше. Поднимались строительные леса плотины Днепрогэса, домен Магнитки, Кузнецка, верфей Комсомольска — на — Амуре. К солнцу устремлялись краснозвёздные самолёты, пролагая трассы, ещё неведомые человечеству. «Выше всех, дальше всех, быстрее всех!» — под таким девизом происходило покорение 5-го океана, покорение пространства и времени.

Полёты легендарных советских лётчиков В. Чкалова, Г. Байдукова, А. Белякова, В. Гризодубовой, П. Осипенко, М. Расковой сокращали самые большие расстояния. Ближе становились Крайний Север, Камчатка, Дальний Восток, Сибирь, Заполярье, потерял свою былую таинственность и неприступность Северный полюс. Почти не отрываясь, читала Раиса «Записки штурмана» Марины Расковой. Судьба девушки — москвички увлекла волжанку. «А почему бы и мне?..» Вопрос требовал ответа, повелевал действовать.

Письмо 10-классницы в одно из авиационных училищ было предельно ясным: «Я не мыслю себе жизни без авиации».

Соответствующая инстанция ответила совершенно определённо: «В настоящее время женщины в военные лётные училища не принимаются».

Отказ сначала словно подрезал крылья. Не теряя времени, девушка поступила в институт. К счастью, он при всех своих земных качествах оказался первой стартовой площадкой для того, чтобы не только возродить погасшую надежду, но и в определённой степени её укрепить и реализовать. Здесь впервые она узнала про аэроклуб. Правда, не обошлось без волнений. На медицинской комиссии Ароновой сказали: «Пульс очень частый. С таким к нам нельзя…» Не догадывались, что перед ними девушка с характером, волевая, твёрдая натура.

Аэроклуб стал первой ласточкой её будущих побед в 5-м океане. Дни летели всё быстрее. Занятия в институте, работа в лаборатории, общественная деятельность (студентку Аронову единодушно избрали депутатом в областной Совет), учёба в специальном классе на тренажерах, участие в художественной самодеятельности. Все дни расписаны до минуты. Как только сил и энергии хватало на всё!

Первый полёт. Ощущение гордой птицы. После приземления командир звена поинтересовался её впечатлением. Ответила без колебаний: «Теперь ни за что с небом не расстанусь!»

Окончив аэроклуб, Раиса решила перейти в другое высшее учебное заведение, более близкое к её мечте,- в Московский авиационный институт. Столица покорила девушку сразу и навсегда. Первым долгом отправилась на Красную площадь, полюбоваться на кремлевские башни.

Снова занятия, зачёты, экзамены. Исключительно напряжённо трудилась студентка весной 1941 года. Наконец последний экзамен сдан. Можно загорать, купаться. Рождались увлекательные планы. Но ни одному из них не суждено было сбыться. Грянула Великая Отечественная война.

На другой же день войны Аронова, как и тысячи советских людей, пришла в военкомат.

— Умею летать. Хочу на фронт, — заявила она подтянутому лейтенанту. Тот внимательно посмотрел её документы и строго ответил:

— Ждите. Понадобитесь — вызовем.

Потом до осени вместе с другими москвичками Аронова строила оборонительные укрепления, копала траншеи, противотанковые рвы. Первые недели с её ладоней не сходили багровые мозоли. Орудовать лопатой пришлось не только под дождём, но и под обстрелом, под бомбёжкой вражеских самолётов. Вернувшись в столицу, узнала о том, что ЦК ВЛКСМ организует спецнабор добровольцев для женской авиачасти. Её формированием руководила известная лётчица Герой Советского Союза М. М. Раскова.

Так судьба свела Аронову с легендарным штурманом самолёта «Родина». Марина Михайловна внимательно выслушала студентку и предложила стать штурманом. Та с радостью согласилась, лишь бы летать.

Позднее, уже в ходе обучения, Раиса Аронова угнала, сколь ответственны и сложны задачи такого специалиста. Надо было обладать большим и прочным запасом знаний, натренированной зрительной памятью, аналитическим умом, твёрдыми навыками работы с картой, чтобы точно определять курс, быстро обнаруживать тщательно замаскированные цели и безошибочно, с первого захода поражать их. Всё это должно осуществляться в условиях ограниченной видимости и в предельно сжатые сроки.

Учёба поглощала время без остатка. Лишь перед отбоем можно было выкроить минуты для того, чтобы почитать художественную литературу, потолковать о событиях, послать весточку родным и близким. В одном из писем товарищам по институту Аронова взволнованно сообщала:

«Какими словами рассказать вам о том чувстве, которое охватило меня, когда я произнесла торжественные слова присяги? С этого момента я стала бойцом Красной Армии. Пройдёт ещё немного времени, и я получу звание штурмана. С великим нетерпением жду я дня, когда поведу свою боевую машину на запад. Беспощадно будем мы бомбить проклятых фашистов, вторгшихся на нашу родную землю.

Майор Раскова сказала нам: «Учитесь упорно, используйте каждую минуту для учёбы — экзамен будете сдавать на поле боя». Товарищи, заверяю вас, что экзамен этот я выдержу с честью».

Крепко держала девушка своё слово. Уже в первом боевом вылете она показала высокое ратное мастерство, решительность, хладнокровие и выдержку. И так было каждый раз, когда небольшой самолёт По-2 поднимался в небо. Вот несколько записей, взятых из архивных документов.

«В ночь на 19 июля 1942 года Аронова производила бомбометание по скоплению мотомехчастей противника в лесу, у посёлка Нижне — Греческое. Несмотря на сильный заградительный огонь, Аронова отыскала цель, удачно сбросила бомбы. В результате наблюдался сильный взрыв и пожар».

«В ночь на 17 сентября 1943 года Аронова нанесла удар по мотомехчастям противника в районе станицы Достогаевская. Прямым попаданием и бомб уничтожила машину с боеприпасами».

«4 декабря 1943 года Аронова при низкой облачности (с высоты 170 метров) сбрасывала в районе Эльтигена для своих войск мешки с продуктами и боеприпасами. В течение ночи произвела 6 вылетов и все отлично».

«В ночь на 11 мая 1944 года производила бомбометание по аэродрому противника в районе Севастополя. Наблюдались 3 сильных взрыва с густым чёрным дымом».

Всего отважная лётчица за годы Великой Отечественной войны совершила 960 боевых вылетов. Каждый из них — тяжёлое и опасное испытание на прочность всех физических и духовных сил человека. Она сбросила на врага 120 тонн бомб, чем вызвала 183 взрыва и 165 пожаров, уничтожила 2 склада с боеприпасами, 8 автомашин, 3 прожектора, повредила 3 переправы, подавила огонь 4 артеллерийских батарей; разбросала в стане войск противника 500 тысяч листовок.

Враги люто ненавидели советские лёгкие бомбардировщики, наносившие по ним внезапные и сокрушительные удары. Под покровом темноты По-2 приближались к позициям противника и обрушивали свой смертоносный груз. И делали это с ювелирной точностью.

Там, где действовал женский полк ночных бомбардировщиков, противник по ночам не знал покоя. Героинь — лётчиц знал весь фронт. Их знали и ненавидели враги. Они прозвали их «ночными ведьмами».

Пленные немцы неоднократно признавались, что многие из них не могут спокойно спать, ибо едва сомкнут глаза, как им начинают мерещиться «русские ведьмы», от которых нет спасения ни в окопе, ни в траншее, ни в блиндаже. Ведь это факт, что даже штаб Генерала фон Клейста сильно пострадал от снайперских бомб По-2.

Передо мной пожелтевшая от времени страница армейской газеты. Небольшая заметка. Короткий будничный заголовок «Напряжённая работа» с выделенным жирным штрифтом подзаголовком «Рекордное число самолёто — вылетов». В ней рассказывается о том, что подразделение, которым командует Е. Д. Бершанская, постоянно усиливает удары по врагу: «Девиз командира, девиз каждого лётчика, штурмана, техника и оружейника — больше боевых вылетов, работать на полную боевую мощь!»

В одну из ночей подразделение совершило рекордное количество самолето — вылетов. Все экипажи сделали по 5 боевых вылетов. Во вражеском стане, который непрерывно подвергался бомбёжке «ночников», возникло 15 крупных пожаров и много взрывов.

5 боевых вылетов за ночь — рекорд 1943 года. Однако, как показала практика, эта цифра не была пределом. В 1944 году она возросла до 8, а к 1945 году — до 16. Победной весной Гвардейцы обрушивали на врага бомб почти в 3 раза больше, чем в первых боях.

В предгорьях Кавказа и на Украине, в Крыму и Белоруссии, в Польше и Восточной Пруссии — везде, где пролегали маршруты прославленного авиационного полка ночных бомбардировщиков, земля горела под ногами захватчиков.

Слава о Гвардейцах гремела в полках и дивизиях. Пехотинцы, артиллеристы, танкисты, сапёры, связисты знали, что можно действовать уверенно, когда в небе наша авиация, что врагам не укрыться от метких бомбовых ударов. Это общее настроение фронтовиков проникновенно и убедительно выражено в книге Маршала Советского Союза К. К. Рокосссшского «Солдатский долг».

«Мы все, — писал он, — восхищались мужеством и мастерством девушек — лётчиц авиаполка ночных бомбардировщиков, возглавляемого Е. Д. Бершанской. На своих маленьких тихоходных самолётах По-2 они ночью нависали над противником, бомбили колонны и скопления неприятеля. Наш фронт законно гордился крылатыми героинями, доставлявшими врагу немало бед своими лихими ночными налётами».

Наравне с мужчинами — солдатами, сержантами, офицерами сражались женщины — авиаторы. Нелегко давалась им наука побеждать. Противник изощрялся в поисках приёмов борьбы с лёгкими ночными бомбардировщиками. Его зенитчики не жалели снарядов, устраивали многочисленные огневые ловушки. Прожектористы часто меняли приёмы захвата воздушных целей. Немецкие лётчики с охотничьим азартом гонялись за «русс фанер».

Грозная опасность подстерегала девушек в тёмном небе. Вот как рассказала Раиса Аронова об одном из своих боевых вылетов в ночь на 23 марта 1943 года.

— Нам с Катей Пискарёвой была поставлена задача разбомбить в районе станицы Киевской, что западнее Краснодара, перекрёсток дорог, где скопились вражеские войска. На цель вышли точно. Неожиданно вокруг самолёта закипели разрывы, вспыхнул ослепительный свет, засвистели осколки снарядов, оставляя многочисленные пробоины в фюзеляже и крыльях самолёта. В такой ситуации обычно рекомендуется сбрасывать бомбы и быстрым маневром уходить. Однако мы решили во что бы то ни стало до конца выполнить поставленную командиром задачу…

Сквозь заградительный огонь и столбы прожекторов маленький По-2 устремился прямо на цель. Именно в этот момент Раиса Аронова почувствовала острую боль в боку. Огромным усилием воли превозмогая её, штурман точно сбросила все бомбы.

Вернувшись на аэродром, Аронова с трудом вылезла из кабины. Оранжевые круги плыли перед глазами. Сказывалась большая потеря крови. Её срочно отправили в госпиталь, в Ессентуки, из которого она, не долечившись, через 2 месяца вернулась в полк.

— Надо было срочно переучиваться на лётчика, — с улыбкой вспоминает Раиса Ермолаевна.

Небо снова звало её на подвиги. Крылатая душа рвалась на простор, чтобы вместе с однополчанами громить ненавистного врага.

Полёты в багровых от пожаров облаках оттачивали мысль, обостряли чувства, возвышали душу. В промежутках между боями, в короткие часы затишья хотелось петь, слушать музыку, писать стихи, чтобы полнее выразить патриотические настроения, переполнявшие молодые горячие сердца.

За послевоенные годы многие однополчанки Ароновой стали учёными и педагогами, врачами и артистами, инженерами и техниками — специалистами высокого класса в самых различных областях науки и культуры. Многое сделано за эти годы и Раисой Ермолаевной Ароновой. Она вместе с Руфиной Гашевой осуществила своё заветное желание и совершила поездку по местам, где сражались Гвардейцы — авиаторы. Тысячи километров от Кавказа до Польши проехал экипаж ветеранов — энтузиастов. Самые яркие впечатления составили потом основу книги Р. Ароновой «Ночные ведьмы».

Как — то раз Аронову пригласили приехать в Саратов. После праздничного вечера 10-классники 93-й школы вместе с Ароновой отправились на берег Волги. Заходящее солнце золотило простор реки. Юноши и девушки притихли, любуясь живописной панорамой. И вдруг кто — то воскликнул:

— Глядите — самолёт!

Да, это был самолёт. Серебристый лайнер стремительно рассекал вечерние облака. Он как бы звал в небо своих новых Икаров, и, словно повинуясь этому зову высоты, десятки молодых, крепких рук взметнулись вверх, приветствуя полёт самолёта.

Лицо Раисы Ермолаевны Ароновой осветилось радостью. Она вспомнила детство, первый самолёт. Счастливые это были минуты!

По зову Родины

О ней ещё в школе говорили, что эта девушка — с характером. Она не бросала слов на ветер, не любила мечтать о несбыточном. Рая Аронова отличалась большой собранностью, организованностью, была приветлива и добра. Она находилась в «вечном движении». Дела и всякого рода заботы словно подстерегали её. И удивительно, всё ей удавалось. Некоторые Раины подруги часами просиживали за уроками, добиваясь отличных отметок. Рая выполняла домашние задания быстро, аккуратно. Иногда школьные товарищи говорили ей:

— Везучая ты, Райка.

Она с улыбкой отвечала:

— Я знаю волшебное слово.

Редко какое общественное дело в школе проходило без её участия. К этому привыкли. И, если вдруг она не могла присутствовать на вечере, ребятам было скучно. Без неё и песни пелись не так, и смех звучал не громко, и танцы не радовали.

Однажды Раиных товарищей — одноклассников покритиковали за то, что они плохо участвуют в агитационной работе.

— Назначьте меня агитатором, — предложила она пионервожатому.

— Агитаторов у нас хоть отбавляй. Только…

— Именно «только»… — перебила Рая. — Я прошу…

— Давай агитируй.

За короткий срок Аронова наладила проведение бесед. Глядя на неё, оживили свою работу и другие агитаторы. Пионервожатый как-то встретил Аронову и сказал:

— Ой, Райка, и характер у тебя!

— Не нравится?

— Чудесный!

Медлительность, сонливость были её врагами. Жадная ко всему в жизни, она смеялась над теми, кто сторонился коллектива, закрывался дома, забывая о весёлых играх, купании в Волге, туристских походах и простых прогулках по вечернему Саратову.

Однако, смеясь над этими ребятами, она никогда не отказывалась прийти им на помощь, если в этом была необходимость. Многие юноши и девушки обязаны ей тем, что впервые познали силу дружбы и товарищества, силу коллектива.

Как-то в школе появилось объявление: «Кто желает научиться отлично стрелять, записывайтесь на курсы инструкторов стрелкового дела!».

Рая пришла в класс и спросила у подруг:

— Читали в коридоре объявление?

— Какое ещё объявление?

— Ну и ну! — возмутилась Аронова (в то время она была пионервожатой). — Такие бумаги не замечаете.

Девочки побежали и минут через пять вернулись с кислыми лицами.

— Это насчёт метко стрелять? Чепуха.

— Чепуха! Да вы подумайте лучше. Подумайте. Отлично стрелять, по-моему, обязан каждый гражданин нашей страны. Мы живём-то в кольце буржуев. А вы — «чепуха»!

Рая записалась на курсы. После каждого занятия она с увлечением рассказывала ребятам о том, как её учат стрелять. Рассказы подействовали. Вскоре на курсы потянулись и другие школьники. Последовал примеру Ароновой и кое-кто из её подруг. Но некоторые всё же продолжали упрекать:

— Смотри, Райка, надорвёшься. Научиться шить — это полезно. А стрелять…

Девушка оставалась при своём мнении. Она им докажет, что это — не пустое занятие. Да и отец, потомственный железнодорожник, проживший тяжкую жизнь, поддерживал её:

— Учись, дочка. Всякое дело пригодится. Учись.

На городских стрелковых соревнованиях Рая Аронова заняла 1-е место. Узнав об этом, подруги пожали плечами и сказали:

— Ну и характер. На всё её хватает. Везде хочет поспеть. Интересно, кем она станет?

В самом деле, кем хотела быть эта не знавшая устали, беспокойная, худощавая девушка? Какие планы таились в её отзывчивой, неунывающей душе? Да и задумывалась ли она серьёзно над своим будущим?

Разве мало людей, которые вначале проявляют ненасытный интерес ко всему окружающему, а потом замедляют движение вперёд и наконец останавливаются где-то на полдороге?

Рая не была такой. Она стремилась как можно больше узнать, больше изведать, испытать. Чем старше становилась Рая, тем чаще она спрашивала себя: «Кем же ты хочешь быть?» Хороших, увлекательных специальностей много. Надо выбрать одну, выбрать без ошибки. Одну! Какую? Она много читала. Зачастую ночи напролёт проводила за книгой. И после каждой прочитанной книги ей хотелось быть именно такой, каким был герой книги: капитаном дальнего плавания, актрисой, геологом, астрономом…

Как раз тогда появились «Записки штурмана» Марины Расковой. И мало сказать, что книга взволновала Раю. Она перевернула её душу, обожгла сердце. Какие же есть на свете мужественные люди! Долго Рая не хотела расставаться с этой книгой, носила её в своём школьном портфеле. Затем ей попались под руку «Записки пилота» Байдукова. Именно в это время она «заболела» мечтой, дерзкой, необыкновенной, гордой, — стать лётчицей.

Увлечение авиацией было последним в серии её увлечений в школьные годы. И самым серьёзным. Именно оно и повлияло на всю её дальнейшую жизнь. Заканчивая 10-й класс, она уже твёрдо решила, что будет лётчицей. Написала письмо в одно из военных лётных училищ с просьбой принять на учёбу. «Я не мыслю себе жизни без авиации», — писала Рая. Но вскоре пришёл жестокий ответ: «В настоящее время женщины в военные лётные училища не принимаются».

Вспоминая те юные годы, Раиса Ермолаевна говорила:

— Мало сказать, что я была глубоко опечалена таким ответом из училища. Я восприняла его как крушение всей своей жизни. После этого для меня, как для пушкинской Татьяны, «все были выборы равны», и я отнесла свои документы в институт механизации сельского хозяйства. Почему? Да просто потому, наверное, что он был близко к дому. Нужно же было где — нибудь учиться.

Но Аронова никогда не жалела, что 2 года училась в институте механизации сельского хозяйства. Коллектив института сыграл большую роль в её воспитании. Будучи студенткой, Рая поступила в аэроклуб. Правда, опять — таки поступила не сразу, и тут дело не обошлось без осложнений. Медицинская комиссия забраковала её из-за очень частого пульса. После 15 приседаний пульс был 140.

— Как у воробья, — сказал врач.

Но причиной частого пульса были не столько приседания, сколько волнение, с которым Рая вошла в кабинет врача. Она очень боялась, что её забракуют, как уже забраковали перед нею нескольких парней, хотя они на вид были куда крепче её. Однако Рая не сдалась. Опять сказался её твёрдый характер. В течение 2-х недель она усердно занималась гимнастикой, обливалась по утрам холодной водой — закаляла нервы. И, когда вторично пришла на медицинскую комиссию, её сердце билось ровно, пульс был нормальный…

И вот первый полёт с инструктором. Неизгладимое впечатление. Она думала: «Верно говорят: кто раз побывает в небе, тот полюбит его на всю жизнь». Небо — океан смелых, сильных, волевых. Рая будет такой. Обязательно будет. Несмотря ни на какие трудности. И она стала такой.

После самостоятельного контрольного полёта Ароновой инструктор воскликнул: «Чёрт побери, здорово! Молодец, Аронова!

Рая глядела на него усталая, счастливая и говорила про себя: «Это лишь первый шаг. Важный, но все же первый».

Удачно выполнила она и первый прыжок с парашютом. Вскоре после этого её, 19-летнюю, избирают Депутатом областного Совета депутатов трудящихся. Раиса по-прежнему жизнедеятельна, энергична, стремительна. У неё масса друзей. Они идут к ней поделиться своими планами, успехами, сомнениями. Высокое звание Депутата Аронова оправдывала с честью. Одновременно она училась в институте и в аэроклубе.

Зимой 1939 года учёба в аэроклубе закончилась. Рая сдала все экзамены и получила звание пилота запаса. Но мечта об авиации не покидала её. Она часто стала думать о переходе в Московский авиационный институт. Поделилась своими мыслями с матерью, которая согласилась. В 1940 году Рая стала студенткой Московского авиационного института. И быть бы Ароновой конструктором самолётов, если бы не война…

Сотни, тысячи простых советских людей сменили гражданскую одежду на солдатскую. Где же в это роковое время могла быть Раиса Аронова, девушка, которая с юных лет стремилась к беспокойной, кипучей жизни? Узнав, что М. М. Расковой поручено формировать специальные женские авиационные полки, Аронова немедленно пришла в ЦК ВЛКСМ. Она ни на что не претендовала, ничего не требовала, кроме одного — отправить на фронт.

Через несколько дней Раиса встретилась со своей любимой героиней, со своей мечтой — Мариной Расковой. На первых порах Ароновой предложили учиться на штурмана. Пожалуй, не стоит рассказывать о том, как проходила эта учёба, как быстро Рая подружилась с девушками, и особенно со своим командиром Катей Пискарёвой. По словам Раисы Ермолаевны, это время пролетело настолько стремительно, что мало оставило в памяти существенного. Но хорошо запомнился день принятия присяги.

«Какими словами рассказать вам о том чувстве, которое охватило меня, когда я произносила торжественные слова присяги? — писала Рая Аронова в Саратов своим друзьям. — С этого момента я стала бойцом Советской Армии. Пройдёт ещё немного времени, и я получу звание штурмана. С великим нетерпением жду я дня, когда поведу свою боевую машину на запад. Беспощадно будем мы бомбить проклятых фашистов, вторгшихся на нашу родную землю».

В воздухе Раиса Аронова действовала чётко, хладнокровно. Смелость, точный расчёт, острая наблюдательность позволяли Раисе проводить самолёт по весьма сложным маршрутам и метко бомбить врага. Девушки — лётчицы выполняли самые различные боевые задачи: бомбили переправы, скопления войск, сбрасывали листовки, снабжали десантников продовольствием и боеприпасами. Их знал весь фронт. Их знали и ненавидели гитлеровцы. Они прозвали их «ночными ведьмами». Экипажи совершали по нескольку вылетов за ночь.

До некоторых пор экипажу Пискарёвой — Ароновой сопутствовало лётное счастье: они выходили невредимыми из зенитного огня, хотя не раз в самолёте оказывалось много пробоин. Но вот однажды — это случилось в ночь на 23 марта 1943 года — фортуна им изменила. В ту ночь женский авиаполк бомбил врага в районе так называемой «Голубой линии» (сильно укреплённой полосы обороны противника, тянувшейся от Новороссийска до Темрюка).

Экипажи работали «по максимуму». Это означало, что они должны были сделать максимальное количество боевых вылетов. Когда экипаж Пискарёвой — Ароновой вылетел на задание, погода была не особенно благоприятной: видимость плохая и ветер попутно — боковой к цели. А для экипажа лучше, конечно, было бы возвращаться с попутным ветром, когда ветер помогает быстрее уйти из опасной зоны. Недалеко от перекрестья дорог, на юго — восточной окраине станицы Киевской, стоял сильный прожектор. У него было очень яркое зеркало и широкий луч. По этому прожектору экипаж Пискарёвой — Ароновой и должен был ударить. Как только У-2 появился в этом районе, прожектор не замедлил включиться. Протянули свои щупальца по направлению к самолёту и другие прожекторы. Лучи их заметались в чёрном небе.

Аронова уточнила курс, сообщила его лётчице и всё внимание перенесла на прицел. Самолёт лег на боевой курс. В этот момент яркий до боли в глазах, ослепляющий свет заставил на миг зажмуриться: У-2 осветили сразу несколько прожекторов, и почти одновременно начали бить зенитки. В самолёте появилось много пробоин, а в правой плоскости зияла большая дыра. Несмотря на обстрел, лётчица ровно вела самолёт (на боевом курсе нельзя маневрировать, иначе прицельного бомбометания не получится, особенно по таким малым объектам, как прожекторы).

До момента сбрасывания бомб осталось около 10 секунд. Вдруг раздался сухой резкий треск, и Раю толкнуло в бок чем-то острым, горячим. Она даже охнула от боли. Перед глазами замелькали огненные искорки. Аронова ткнулась головой в приборную доску. Но уже в следующее мгновение она опять, не мигая, смотрела в прицел. Секунда, другая, третья… В прорези прицела блеснуло зеркало прожектора. Штурман с силой дернула за бомбосбрасыватели, и 4 бомбы полетели вниз. Прожектор погас…

Резкое движение отдалось пронзительной болью во всём теле Раи. Катя круто развернула самолёт и начала маневрировать, пытаясь выйти из лучей прожекторов, но они цепко держали маленький, хрупкий У-2 в своих жутких объятиях. И всё-таки Кате Пискарёвой удалось вырваться из паучьего плена прожекторов и привести изрешечённый самолёт на свой аэродром. Когда У-2 пересекал линию фронта, Аронова ощутила очень острую боль в боку. Потрогала рукой — боль ещё сильнее. Включила на мгновение свет в кабине — кровь…

— Катя, я ранена, — сообщила Рая лётчице.

— Вот беда! А как ты себя чувствуешь? — заволновалась она. — Крепись, дорогая, скоро будем дома.

Но это «скоро» тянулось целый час. Рая чувствовала, что потеряла много крови, но, удивительно, общее состояние казалось не очень плохим.

— Катя, ты пока при докладе не говори Бершанской, что я ранена, — просила Рая. — А то, может быть, и рана-то пустяковая, а ты шум поднимешь.

Когда самолёт приземлился и Пискарёва выключила мотор, Аронова хотела было обычным рывком приподняться и вылезть из кабины, но силы покинули её…

Рая Аронова не полетела на боевое задание ни в эту ночь, ни в последующие 50 ночей. Утром в санчасти батальона аэродромного обслуживания опытный хирург сделал ей операцию и всё время шутил. Раиса Ермолаевна рассказывала потом:

— Сначала хирург вынул из раны клочья от комбинезона, свитера и брюк и на вытянутой руке поднёс эти окровавленные лохмотья к самому моему носу: «Это отдашь начхозу, когда будешь сдавать обмундирование. Ведь в нём теперь нехватка». Мне сделалось плохо, противная тошнота подступила к горлу. Потом хирург вытащил из раны осколки зенитного снаряда. Их было много, больших и мелких. Было очень больно, но кричать я не осмеливалась, так как за лёгкой перегородкой находилась мужская палата, и я скорее бы откусила себе язык, чем позволила кричать от боли…

На другой день в санитарном самолёте Раю отправили в Ессентуки, где находился в то время госпиталь. Выздоровление шло довольно быстро, но Рае казалось наоборот. Ей страшно надоело лежать, принимать лекарства, выслушивать советы врачей. Скорей бы в полк, к подругам, в самолёт.

Однажды Раиса получила два письма: одно от матери, другое от боевых подруг. Материнское письмо Аронова прочитала первым, затем принялась за послание однополчанок. Девушки сообщали, что некоторые штурманы начали переучиваться на лётчиков. Раиса тоже об этом мечтала, жила этой мечтой, носила её в самом сердце. Командир полка Бершанская обещала ей помочь, как только представится случай. И вот случай представился, а Раисы нет, лежит в госпитале. Отбросила одеяло, она встала, оделась. Старшего врача разыскала в одном из коридоров.

— Сжальтесь надо мной, товарищ доктор, — взволнованно заговорила Раиса. — Они все учатся, а я здесь… Сегодня, понимаете, сегодня же, я должна уехать.

Слова эти были высказаны твёрдо. Когда Аронова чётко повернулась и направилась в свою палату, доктор покачал головой, обронил:

— Ну и характер!

В тот же вечер Аронова уехала из госпиталя. Рана зажила в полку, пока Раиса переучивалась на лётчика.

Сохранилось личное дело Героя Советского Союза Раисы Ермолаевны Ароновой: автобиография, наградные листы, характеристики. Бесстрашно воевала дочь железнодорожника. Её боевая работа служила образцом для подруг. Бомбы, сброшенные Раисой, всегда находили цель. Она не знала страха и тогда, когда работала штурманом, и тогда, когда стала летчицёй. Много на её боевом счету отличных вылетов. Не лишне назвать хотя бы некоторые из них.

…В ночь на 19 июля 1942 года Аронова производила бомбометание по скоплению мотомехчастей противника в лесу у поселка Нижне Греческое. Несмотря на сильный заградительный огонь, Аронова отыскала цель, удачно сбросила бомбы. В результате наблюдался сильный взрыв и пожар.

…В ночь на 25 июля 1942 года Аронова выполняла боевое задание по бомбардированию переправы в местечке Раздорская. Переправа разрушена.

…В ночь на 17 сентября 1943 года Аронова бомбила мотомехчасти и живую силу противника в поселке Достогаевская, уничтожила автомашину с боеприпасами.

…В ночь на 4 октября 1943 года нанесла удар по войскам противника в посёлке Кучугуры и пункте Голубинское.

…4 декабря 1943 года Аронова при низкой облачности (с высоты 100 — 75 метров) сбрасывала в районе Эльтигена для своих войск мешки с продуктами и боеприпасами. В течение ночи произвела 6 вылетов, и все отлично: мешки с продуктами и боеприпасами точно попали в расположение наших войск.

…В ночь на 11 мая 1944 года производила бомбометание по аэродрому противника в районе Севастополя. Наблюдались 3 сильных взрыва.

Даже простой перечень удачных вылетов Раисы Ароновой мог бы составить целую книгу. Ведь их было не 10, не 20, а 960!

1148 часов провела она в ночном грозном небе, рискуя жизнью каждую минуту. За время войны ею сброшено 120 тонн бомбового груза.

Так по зову Родины сражалась с врагом отважная советская девушка Раиса Аронова.

Ветеран Великой Отечественной войны Герой Советского Союза Аронова Раиса Ермолаевна скончалась 20 декабря 1982 года. Похоронена в Москве на Кунцевском кладбище. Ее имя носит улица в Саратове.

Н. Хохолков.

(По материалам сборника — «Героини. Выпуск 1». Москва, Политиздат, 1969 год.)