Именно такого эпитета удостоил одесский писатель-беллетрист А.М. Фёдоров своего знаменитого земляка – Сергея Исаевича Уточкина, день рождения которого исполняется 12 июля (30 июня 1876 г. – по ст. стилю) — «человек с сердцем Икара».
В начале XX века имя этого яркого и незаурядного спортсмена часто появлялось в спортивных хрониках газет и журналов.
Сергей Уточкин. — Художник Н.Д. Кузнецов, 1904 г.
«Вся жизнь его была пестра, подвижна и по-своему блестяща, вся на краю риска, часто лицом к лицу со смертью! – писал о нём гатчинец Александр Куприн, который жил в тот период в Одессе. – Могущественным, неотразимым очарованием влёк его к себе спорт всевозможных видов, и в каждой отрасли он добивался совершенства.»
Родившийся в купеческой семье, Серёжа Уточкин рано остался без родителей, но благодаря наследству не бедствовал. Первым его спортивным увлечением стали коньки, а в возрасте пятнадцати лет Серёжа и вовсе забросил учёбу, заявив опекуну: «Я не хочу быть философом… Я – спортсмен». Уже через три года состоялся его победный дебют на велотреке Одессы. С тех пор Уточкин более 10 лет завоёвывал разнообразные чемпионские титулы в велоспорте.
Как заметил Валентин Катаев: «Уточкин – великий гонщик на короткие дистанции… Единственный вид спорта, в котором он был действительно гениален, – это велосипедные гонки. Велосипед был его стихией. Не было в мире равного ему на треке. Лучшие велосипедисты мира пытались состязаться с ним, но никогда ни одному не удалось обставить нашего Серёжу». Он побеждал на велотреках Одессы, Киева, Москвы, Петербурга, Парижа и Лиссабона. Он постоянно искал новых сильных впечатлений, ввязывался в рисковые дела и настойчиво стремился всюду стать первым. Играл в футбол, боксировал, фехтовал, был яхтсменом, борцом, конькобежцем, пловцом, велосипедистом-спринтером и мотоциклистом – «покорил 15 видов спорта» по словам самого Уточкина. Константин Паустовский даже удостоил Уточкина титула «академика спорта».
«Воздухоплавательный» период в биографии Уточкина начался в мае 1907 года, когда в Одессу приехал аэронавт-гастролёр Эрнесто Витолло, выполнивший к тому времени более 300 полётов на воздушном шаре.
Первый полёт Витолло в Одессе состоялся 2 июня (20 мая), а уже в четвёртом 13 июня (31 мая), его пассажиром становится неугомонный Уточкин.
Всего полчаса в воздухе, которые сыграли в его жизни важнейшую роль. С двумя приятелями по Одесскому аэроклубу – К.Л. Маковецким и А.А. Ван-дер-Шкруфом, он приобрёл в складчину за 1400 рублей «небольшой воздушный шар» и начал самостоятельные полёты. А в декабре того же 1907 года вся троица отправилась на воздухоплавательные гастроли в Египет.
В одном из полётов в Одессе, Уточкин 26 (13) сентября 1909 года взял в качестве пассажира известного писателя А.И. Куприна, который позже вспоминал, как на обратном пути Уточкин увлечённо рассказывал о своей мечте полететь на аэроплане. «С жадной завистью следил я за развитием авиации, – писал Уточкин. – Первые полёты Фармана, Делягранжа, Райтов и бесконечно радовали, и остро отравляли меня». И Уточкин направился в Париж, чтобы раздобыть чертежи современных аппаратов, закупить моторы и материалы для самостоятельной постройки самолёта.
Банкир И.С. Ксидиас, бывший соперником Уточкина ещё на одесском велотреке 15 лет назад, в конце 1909 года заказал во Франции аэроплан «Фарман-IV» и предложил Уточкину трёхлетний контракт с незавидной ролью «авиашоффёра». Возможность обучиться во Франции летанию на аэропланах и первым показать своё искусство в России была заманчива, но Уточкин отказался. А вот одесский спортсмен-мотогонщик Михаил Ефимов – согласился, подписал контракт и уехал учиться в школу Фармана.
Он и стал первым дипломированным русским лётчиком, получив диплом пилота-авиатора № 31 Аэроклуба Франции от 15 (2) февраля 1910 г., и уже 21 (8) марта 1910 г. в Одессе состоялись его публичные полёты. Ефимов позже откупился от Ксидиаса и до осени выступал за границей, а ксидиасовский «Фарман» уже через 2 дня после полётов Ефимова был продан Уточкину и его компаньонам К.Я. Балиозу и Д.А. Попову.
Решив лететь во что бы то ни стало, Уточкин, расспросив Ефимова об управлении аппаратом, ранним утром 28 (15) марта 1910 г. в сопровождении механика Родэ приехал на ипподром, где стоял «Фарман».
«Здесь нельзя было попробовать полететь, – вспоминал Уточкин, – здесь надо было сразу начать летать». И когда аэроплан оторвался от земли, восторг и упоение полётом охватили авиатора.
12 апреля (30 марта) 1910 г. Уточкин первым в России сдал экзамен на звание пилота-авиатора и, не теряя времени, отправился «на гастроли» по крупнейшим городам империи. Он посетил с показательными полётами Киев, Москву, Харьков, Варшаву, Лодзь, Екатеринослав (ныне – Днепр, Украина), Ростов-на-Дону, Нижний Новгород, Петербург, Кишинев, Тифлис (ныне – Тбилиси, Грузия), Баку, Батуми, Симферополь, возвращаясь время от времени в Одессу.
И почти всюду – грандиозный успех и обожание публики, впервые увидевшей парящий аэроплан… очередь из желающих стать пассажиром, не смотря на высокую цену такого полёта в 100 рублей. В прессе мелькали невероятные цифры заработков авиатора-гастролёра: до 20-ти тысяч – за день полётов в Москве, 100 тысяч – за полёты на авиационной неделе в Варшаве, где потерпели неудачу именитые иноземные авиаторы-спортсмены: бельгиец барон де Катерс и немец фон Гориссен.
Вернувшись ненадолго в Одессу, Уточкин 16 (3) июля 1910 г. совершил полёт над бухтой. Это был первый в России полёт над морем.
Авиатору-самоучке в тот период, несомненно, сопутствовала удача.
Так, в Екатеринославе при взлёте 30 (17) июля с небольшого двора реального училища не удалось быстро набрать нужной высоты, и «Фарман» повис на деревьях. По счастью, сам Уточкин остался невредим. Он везде стремился быть первым, и это происшествие стало первой «посадкой» на деревья в истории авиации России.
Две недели спустя, 12 августа (30 июля) в Ростове-на-Дону при взлёте заглох мотор. Упавший аэроплан превратился в груду обломков. Уточкин отделался ушибами, но полёты пришлось отменить.
Наибольшее число полетов авиатор совершил в Одессе и в Москве, где в августе даже выступил в роли лётчика-испытателя, выполнив сдаточные полёты на первом «Фармане» производства московской фабрики «Дукс».
В Петербурге не удалось арендовать подходящую для полётов площадку и столица империи увидела полёты Уточкина только в сентябре 1910 г. – в дни проведения Всероссийского праздника воздухоплавания.
В этом празднике приняли участие пилоты-авиаторы М.Н. Ефимов, С.И. Уточкин, Г.С. Сегно, В.А. Лебедев, А.А. Кузминский; первые русские военные лётчики Л.М. Мациевич, Б.В. Матыевич-Мацеевич, Г.Г. Горшков, Е.В. Руднев, С.А. Ульянин, Г.В. Пиотровский, а так же воздухоплаватели В.В. Кузнецов, С.И. Одинцов, Н.А. Рынин, А.Н. Срединский, Ю.М. Древницкий.
Уточкин взлетел 25 (12) сентября, на пятый день праздника. При посадке случился конфуз – он не заметил натянутый трос, удерживающий воздушный змей с пассажирами в подвесной корзине. Времени для манёвра не оставалось, – столкновение и… аэроплан падает на землю. К счастью, ни авиатор, ни пассажиры не пострадали. Последовавшие после ремонта полёты были неудачны – барахлил мотор. Семь дней спустя, несмотря на сильный ветер, Уточкину всё же удалось выиграть приз «за точность спуска». А 21 сентября он взял с собой в полёт кинокамеру. Не прекращая управлять самолётом, авиатор одновременно ловко крутил ручку киноаппарата, выполняя съемку с воздуха.
По итогам праздника Сергей Уточкин получил всего 1 160 рублей призовых и более в авиационных состязаниях участия не принимал, предпочитая выступать в одиночку. После Петербурга полёты его «Фармана-IV» впервые увидели жители Тифлиса, Баку, Батуми, Симферополя.
Не забыл он и о постройке собственного самолёта. С помощью механика Адама Кама удалось выстроить биплан по типу «Фармана», на котором Уточкин успешно летал в Одессе в декабре того же года с пассажирами.
1910-й год стал, пожалуй, самым насыщенным и удачным в авиационной карьере Уточкина. Он выполнил более 160 полётов и провёл в воздухе 60 часов, а полёты Сергея Исаевича увидело около одного миллиона человек.
В начале следующего года Уточкин отправил свой новый «Фарман» в Египет, где в марте состоялись его полёты – в Гелиополисе (Каире), затем Гелуан и пирамиды, Александрия. На обратном пути – 26 марта (8 апреля) 1911 – выступление в Афинах. А после возвращения, совсем без передышки, множество переездов и полётов всего за 2 месяца – Киев, Житомир, Елисаветград (ныне – Кропивницкий, Украина), Кишинев, Курск, Полтава, Харьков, Воронеж, Орёл, Гомель, Минск, Вильна (ныне – Вильнюс, Литва), Двинск (ныне – Даугавпилс, Латвия), Могилев, Митава (ныне – Елгава, Латвия), снова Кишинёв, авария в Бендерах…
Тяжелейший график и чудовищные нагрузки в попытке остаться «первым». Не отдохнув, Уточкин из Южной Пальмиры спешит в Северную, чтобы принять участие в первом дальнем перелёте С.-Петербург–Москва.
Ранним утром 23 (10) июля 1911 г. дан старт перелёту с Комендантского аэродрома. Первым взлетает Уточкин на моноплане «Блерио» с конкурсным № 4 на крыльях, совершая роковые ошибки пилота: без отдыха, на новом и непроверенном аппарате. В результате он заснул в полёте, и рухнул с аппаратом на берег реки у дер. Трубичино. Потеряв сознание, утонул бы, не окажись неподалеку крестьянина… В это время лётчик А.А. Васильев, единственный из всех участников перелёта, уже долетел до Москвы, затратив на это с промежуточными посадками почти 25 часов.
Полученные Уточкиным травмы оказались серьёзны: сотрясение мозга, переломы. Спасаясь от боли, он пристрастился к морфию, а затем и к кокаину.
Писатель А.М. Фёдоров, хорошо знавший Сергея Уточкина, метко подметил: «В то время, как все пилоты осторожно и подолгу готовились к своему искусству, он с дерзкой отвагой, надеясь на свой изощренный инстинкт, сел на аэроплан, едва ознакомившись со способом управления им, и – полетел. Но этого показалось ему мало: он решил сам усовершенствовать летательную машину. Однако для этого мало было инстинкта и даже талантливости… При всей своей необыкновенной талантливости Уточкин в авиации остался дилетантом, и при перелёте из Петербурга в Москву едва не поплатился за это дилетантство жизнью».
Впрочем, долго отлёживаться Уточкин не стал и уже в августе уехал в Париж «за новыми аэропланами», а вернувшись, вновь летал – в Виннице, Керчи и Одессе.
В 1912 году Сергей Исаевич совершает последние турне с показательными полётами по городам империи, не видевшим доселе аэроплана. Юго-западная «гастроль»: Херсон, Мелитополь, Бердянск. И северо-западная: Юрьев (ныне – Тарту, Эстония), Псков, Выборг, Хельсинки, Санкт-Петербург, Ревель (ныне – Таллин, Эстония). Считается, что первый эстонский документальный фильм был снят именно на полётах Уточкина в Юрьеве 27-28 (14-15) апреля 1912 г.
26 (13) мая недалеко от стрелки Елагина острова должен был состояться первый в Петербурге полёт авиатора Уточкина на летательном аппарате, поднимающемся с воды – гидроаэроплане, который представлял собой старый «Фарман-IV» на поплавках. Тысячи моторных и парусных лодок заполонили взморье, а берега сплошь усеяли зрители числом свыше 60 тысяч человек!
При разбеге аппарат Уточкина едва не налетел на лодку. Желая избежать столкновения со второй, круто повернул влево. Биплан коснулся левым крылом воды и стал погружаться. Авиатора подобрал катер речной полиции.
Попытка Уточкина пролететь над морем у Ревеля 15 (2) июня тоже не увенчалась успехом: порыв ветра завалил аэроплан на крыло, и, чуть отделившись от земли, он рухнул в воду. Под хохот и свист зрителей незадачливого пилота вытащили на берег. Так Уточкин стал первым русским авиатором, летавшим над Чёрным морем, и первым – упавшим с аэропланом в Балтийское.
Он ещё пытался летать в Одессе, Гуляй-поле и Бердянске осенью 1912 года, но золотые годы ушли безвозвратно и что-то навсегда изменилось в отважном авиаторе, упустившем капризную фортуну.
Одна за другой копились травмы и неудачи, а последние годы жизни выдающегося спортсмена и вовсе превратились в кошмар. Им овладела мания преследования и беспричинной подозрительности, в августе 1913 г. Уточкин оказался в психиатрической больнице св. Николая Чудотворца на Мойке, или как называют её петербуржцы — «на Пряжке».
Хлопотами его друзей авиатора перевели в другую лечебницу – «Всех Скорбящих» на Петроградском шоссе. Александр Куприн вспоминал: «В последний раз я видел Уточкина в больнице «Всех Скорбящих». Физически он почти не переменился, но духовно был уже почти конченый человек…Что-то потухло, омертвело в его взоре, прежде таком ясном».
Лишь осенью 1913 г. Сергей Исаевич вышел из больницы, но улучшение было недолгим. Время от времени он снова попадал в психиатрические лечебницы Одессы.
Кто-то из одесских репортёров написал: «Бессребреник, он роздал всё, что имел, роздал кому попало». Теперь же, больной, изувеченный, он вдруг остался один, без гроша в кармане и даже крыши над головой.
С началом Первой мировой войны Уточкин просится на фронт, в авиацию, но получает отказ за отказом. Летом 1915 года он наконец-то получил назначение лётчиком в авиационно-автомобильную дружину графа Шереметьева, которая формировалась в Петербурге. Но в декабре Уточкин простудился и слёг с воспалением лёгких, от чего и умер в последний день 1915 года. Хлопотами друзей – Б.А. Суворина и Х.Н. Славороссова, его похоронили на Никольском кладбище Александро-Невской лавры, неподалёку от могил других русских авиаторов.
Спортивный журналист Юрий Эмброс с горечью написал: «Громадное большинство знало только Уточкина-спортсмена. Люди, знавшие его близко, с первых же моментов сближения вдруг убеждались,… есть еще другой, тщательно спрятанный от толпы. Мало кто знал мечтателя-романтика, влюблённого в солнце, и море, искателя красоты в жизни…»
Об Уточкине вообще написано много. И прекрасные очерки А.И. Куприна, Ю.К. Олеши и В.П. Катаева, и замечательные впечатления К.Г. Паустовского и К.И. Чуковского; книги, стихи, фельетоны и сотни репортёрских зарисовок.
И пусть он не запомнился рекордами высоты или скорости, как более удачливые авиаторы, и не оставил после себя учеников, но именно Сергей Исаевич, как и мифический Икар, позвал за собой в небо множество людей, навсегда сохранивших в памяти это чудо и восторг полёта. Не зря Уточкин говорил: Чтобы двигаться в путь, нужно сделать первый шаг.
© А. Лукьянов, 2021.
Оставьте свой отзыв