[М]не было пять лет, но я это помню. Мы жили в Портленде. На рассвете все в доме проснулись от звуков радио – отец включил его в необычное время. Всегда уравновешенный и спокойный, на этот раз отец был заметно взволнован: «Они, кажется, живы и летят сюда, к нам. Ты хотел бы их видеть?».
Помню огромный поток машин по дороге к аэродрому, затор на мосту через реку Колумбию и, наконец, огромную, как теперь понимаю, многотысячную толпу людей. Отец поднял меня на плечи: «Смотри!». Летчиков я не увидел. Но самолет помню. Очень большой с красными крыльями. И помню слова, которые все тогда говорили: «Ч е к а л о ф, Ч е к а л о ф…».
Это запись рассказа Роберта Нила, жителя Портленда, юриста и делового человека – посредника по продаже и купле домов. Он разыскал нас в Спокане, на выставке, и спросил, не хотели бы мы побывать в Портленде и Ванкувере. Роберт сказал, что сам он пять лет назад был в Москве: посетил музеи, где можно было что-либо узнать о полете Чкалова.
Мы согласились. 28 сентября из Сиэтла, примерно тем же курсом, каким в 1937 году летел знаменитый одномоторный «АНТ-25», мы прилетели в Портленд. С той же высоты, что и Чкалов со спутниками, увидели реку Колумбия, разделявшую два штата (Вашингтон и Орегон), и два города, одинаково гостеприимно встречавших летчиков.
За день пребывания в Портеленде и Ванкувере мы убедились: Роберт Нил – не единственный, кто помнит Чкалова и всё, что случилось тут, на берегах Колумбии, тридцать семь лет назад.
[Т]ридцать семь лет – время немалое. И даже у нас для поколения молодых надо напомнить: что это было – перелет через Северный полюс в Америку. Обратимся к газетам тех дней. 20 июня 1937 года специальный корреспондент «Правды» сообщал из Америки: «Самолет Чкалова сделал посадку в Ванкувер-Баракс. Это военный аэродром, расположенный возле Портленда… Летчиков атаковали целые тучи корреспондентов… Со времени перелета Линдберга десять лет назад никогда никакой другой перелет не вызывал в США такого всеобщего, буквально всенародного восхищения и возбуждения… Всюду сегодня только об этом говорят. Газеты заполнены отчетами о ходе перелета. Имя Чкалова на устах у всей Америки».
Нетрудно понять, как много стоит за этими торопливыми строчками сообщения из Нью-Йорка. Люди старшего поколения помнят радость и ликование в нашей стране, вызванные этой вестью. Это была законная гордость – выдержала суровые испытания наша техника, весь мир увидел героизм советского человека.
Для авиации 30-е годы были временем одоления пространств. В 1927 году двадцатипятилетний американец, летчик почтовых рейсов Чарльз Линдберг в одиночку впервые в истории пересек на маленьком самолете Атлантику (Нью-Йорк – Париж, расстояние – 5.800 километров).
Успех Линдберга, несомненно, будил воображение пилотов. Стали присматриваться к новым, дальним, еще не освоенным трассам, испытывать технику. Самой дерзновенной в те годы была мечта связать воздушным мостом через Северный полюс континенты Америки и Евразии. Идея такого полета принадлежит замечательному летчику Герою Советского Союза Сигизмунду Леваневскому. Появление самолета Туполева с выдающимися летными качествами (экипаж Михаила Громова пролетел на нем без посадки по замкнутой линии 12.411 километров) сулил успех. И Леваневский стал готовиться к перелету. В это же время в Америке к броску через полюс готовился прославленный опытный летчик Вилли Пост. Намеченный им маршрут Аляска – Северный полюс – Сибирь (устье Оби или же Енисея) был продуман до мелочей, но катастрофа – гидроплан Поста на тренировке врезался в берег реки Юкон – оборвала жизнь пилота.
Между тем экипаж Леваневского готовился к перелету, и летом 1935 года он стартовал в Америку из Москвы по маршруту над полюсом. Неисправность в системе маслоподачи заставила, однако, экипаж вернуться к исходной точке. Идея полета с одним мотором была поставлена под сомнение. Понадобилась напористость Чкалова, подкрепленная 56-часовым перелетом Москва – остров Удд на Дальнем Востоке (протяженность трассы – 9.300 километров), чтобы добиться разрешения лететь в Америку через полюс.
Таковы предпосылки героической одиссеи Чкалова, Байдукова и Белякова.
Недавно в журнале «США – экономика, политика, идеология» Георгий Филиппович Байдуков вспомнил о перелете. Его рассказ читаешь с волнением и неслабеющим интересом. Подготовка к полету. Старт. Подходы к Арктике и необычность полета над ней. Обледенение. Полет вслепую. Магнитные бури. Почти на целые сутки потеря связи с землей. Обход циклонов. Кислородное голодание. Кровь из носа на высоте. 63 часа беспрерывно работал мотор. 63 часа без посадки люди вели самолет…
Половину рассказа второй пилот перелета посвящает встрече с Америкой. Пушечные салюты, цветы, почетный строй войск, стихийные митинги, толпы на улицах. Встречи с летчиками, путешественниками и учеными, с газетчиками и радиокомментаторами, сенаторами, министрами, президентом Рузвельтом в Белом доме… Сан-Франциско, Чикаго, Нью-Йорк, Вашингтон приветствовали героев. Но, конечно, в памяти летчиков сохранился маленький город Ванкувер и отделенный от его рекою Портленд. Тут их обняли, приютили и обласкали после изнурительно трудной дороги. В свою очередь два этих города считают русских летчиков частью своей истории. Тут помнят подробности перелета, лица и имена летчиков, гордятся, что именно тут, в штатах Вашингтоне и Орегоне, Америка гостеприимно открыла двери гостям.
В Ванкувере нам сразу показали аэродром. Когда-то он был трявяным. В момент посадки земля разбухла, но Чкалов, вспоминает второй пилот, этому даже обрадовался: «торможение будет хорошим». Сейчас взлетные полосы бетонированы. Между ними осенний ветер прогибает жестковатую желтую траву. День солнечный. Вблизи ангаров ребята и девушки в ожидании полетов режутся в волейбол. Один за другим взлетают и идут на посадку легкие самолеты – аэродром превращен в спортивную базу молодых летчиков.
Окликаем идущего к самолета пилота лет восемнадцати. Знает ли что-нибудь о Чкалове?
— О, йес! Чкалоф! Они летели вот так… Я сейчас покажу, как шел самолет.
Виден берег реки Колумбия. Виден мост, который в тумане три летчика на мгновение приняли за небоскреб… Городок за тридцать семь лет, конечно, разросся. Раньше тут были только казармы и дома офицеров. Сейчас много зеленых жилых кварталов. Ванкувер называют спальней Портленда. «Там работаем, сюда возвращаемся на ночлег». «Спальня», однако, едва ли не самый старый город на северо-западном побережье. Через год он будет праздновать 15-летний юбилей. В местном музее мы увидели ржавые ядра, мятые флаги, жернова, кузнечную наковальню, медные чайники, пушки, монеты, медвежьи капканы, бобовые шкуры и, как важная веха в истории городка, — уголок со снимками знакомого нам самолета.
Рядом с музеем проходит Вечнозеленая улица. Против огромных елей, запомнившихся нашим летчикам, находится дом, в котором они отдыхали и который стал их временной резиденцией.
На телестудии в Портленде нам показали готовую к передаче запись, и мы опять увидели знакомый силуэт самолета и лица летчиков.
Потом мы встречались с теми, кто помнит, как все тут было в двадцатых числах июня 1937 года.
Сопоставим записи этих бесед с рассказом Георгий Филипповича Байдукова. Это позволит нам посмотреть на события с двух разных сторон. Что увидели летчики, совершая посадку в маленьком незнакомом Ванкувере? И что помнят люди, встречавшие самолет?
БАЙДУКОВ: «Мы не отрывались от иллюминаторов. Где лучше сесть: в Сиэтле, Портленде, Юджине или Сан-Франциско? Беляков запиской уведомляет, что по его вычислениям бензин подходит к концу…Чкалов принимает решение снижаться в Портленде…
На высоте 50 метров подходим к аэропорту. Делаем над ним круг. Тысячи людей, машущих руками и шляпами! Неужели здесь о нас что-то знают?
— Не надо нам сюда садиться! Распотрошат самолет на сувениры, как у Линдберга! Пойдем на другой берег, — кричит Чкалов, держа перед моим лицом карту. В Ванкувере есть военный аэродром!».
А вот что было в эту минуту в Портленде.
Роберт Нил (публикация в журнале «Портленд», сентябрь 1973 года): «Америка была уже взбудоражена… Из Нью-Йорка через весь континент президент известной кинокомпании, позвонил жене оператора Силла, умолял разыскать мужа и передать: «Во что бы то ни стало снимай приземление русских!». Джесси Силл был в это время в штате Айдахо, но каким-то чудом успел и был наготове в огромной толпе ожидавших.
Какое-то чутье подсказало Силлу: русские тут не сядут, и он поделился с репортером Ральфом Винсентом» «Надо тихонечко улизнуть и мчаться в Ванкувер». На половине пути два удачливых человека увидели, что самолет с огромными крыльями развернулся, и стало ясно: сядет в Ванкувере.
Летное поле было огорожено сеткой. Ходил часовой. Журналисты, захлебываясь, стали объяснять ему: «Мы хотим встретить русских. Тут делается история. Звоните командующему!». Часовой занялся телефоном, а репортеры тем временем штурмовали ворота. И вовремя: они стали первыми американцами, приветствовавших русских».
Ральф Винсент: «Трехлопастной винт замер. В утреннем теплом тумане притихший самолет казался усталым. Открылась кабина. Три заросших щетиной летчика в меховых куртках вылезли на крыло. От имени Соединенных Штатов я приветствовал их и предложил закурить… Ну и, конечно, началась съемка… В самый разгар работы, разбрызгивая лужи, к самолету подкатила штабная машина. Из нее вышел начальник гарнизона бригадный генерал Джордж Маршалл. Его длинная армейская шинель не могла скрыть пижамы – события застали генерала в постели».
Байдуков: «Фотокорреспонденты местных газет, не взирая на дождь, умоляют нас встать рядом у фюзеляжа. Нам тоже хочется посмотреть на себя – достигших цели, радостных, хотя и изрядно уставших».
Так были сделаны снимки, мгновенно обошедшие мир и хорошо всем известные. Трое смертельно уставших, но счастливых людей в унтах, кожаных куртках и кепках. «Прилетевший в Ванкувер посол СССР Трояновский, — рассказывал Ральф Винсент, — был в восторге от снимков и сказал: «Размножьте их возможно большим числом». Мы это сделали. Целую ночь мы заклеивали конверты с адресами со всего света. Мы понимали: это неповторимо, это история».
Опередившие всех фотограф и оператор живы, здоровы. Живут по-прежнему в Портленде. Съемку туманным утром 1937 года оба считают удачей жизни.
Авиационный механик 80-летний добродушный и обаятельный Данни Грекко тоже считает, что ему повезло. Он осматривал самолет, удостоверил, что единственный мотор на нем не английский, не американский и не французский, а сделан в Москве. Он заявил журналистам: «У этих ребят осталось в баках всего 15 галлонов бензина»[1]. Механик помог охранять самолет от любителей сувениров, помогал разбирать его для отправки в Советский Союз. Как драгоценность Данни Грекко хранит отвертку, полученную им на память из рук Чкалова, и мешок от продуктов, которые летчики раздавали в качестве сувениров. Мы держали в руках эту реликвию перелета – узкий длинный мешок из прорезиненной ткани с надписью: «Продукты. № 34. Грудинка, колбаса, масло на 3-х человек на 3 дня».
Генерал Маршалл (умер в 1959 году) тоже считал, что судьба и ему улыбнулась дождливым июньским утром.
Байдуков: «Седоватый стройный начальник гарнизона генерал Джордж Маршалл, отдал все распоряжения по части охраны «АНТ-25», усадил нас в машину и умчал от восторженной публики и репортеров прямо к себе домой».
Далее Байдуков рассказывает о беспрерывных телефонных звонках, о телеграммах, приходивших в дом Маршалла, об огромной толпе репортеров и любопытных, ожидавших пробуждения летчиков, о появлении в доме посла СССР Александра Антоновича Трояновского. «Чкалов попросил генерала извинить за беспокойство, которое мы создали своим вторжением с воздуха.
— Какое там беспокойство! – сказал генерал. – Вы не представляете, как мне повезло: я старый вояка, давно застрявший в этой дыре… С вами я приобретаю популярность, а это в Америке бывает дороже денег».
Трудно сказать, в какой степени повлияли на его популярность гостеприимство и общение с русскими, но известно: генерал двинулся по служебной лестнице вверх. В 1938 году он назначен начальником оперативного отдела генерального штаба армии. В 1939 году – начальником генерального штаба армии. Позже Джордж Маршалл был государственным секретарем США, занимал пост министра обороны страны, стал, как говорят американцы «генералом с пятью звездами», то есть получил высшее армейское звание.
Встреча чкаловского экипажа в Ванкувере (1937 г.). Слева-направо: генерал Маршалл, Г.Ф.Байдуков, А.В.Беляков, жена и дочь Маршалла, посол СССР в США А.Трояновский и В.П.Чкалов
Дом генерала в Ванкувере бережно сохраняется, и мы заглянули в него. Двухэтажный особнячок отмечен мемориальной доской и, кроме обычного уличного номера, имеет название: «Дом Маршалла». Все осталось, как было при генерале. Крыльцо, палисадничек у крыльца, балкон-башенка, с которой летчики после отдыха показались корреспондентам и любопытным.
В Портленде и Ванкувере многие помнят Чкалова и его спутников. В разговоре слово «Чекалов» произносилось как некое удостоверение: «я тоже помню».
Надежда Семеновна Лэнхарт, с которой мы встретились в ее доме, в те годы была продавщицей в магазине готового платья. Обстоятельно, с подробностями она рассказала, как ей хотелось, чтобы летчики услышали ее приветствие на родном языке. «В толпе я кричала что было мочи: «Слава русским героям!». Но разве можно было услышать одного человека, все кричали тогда что-нибудь в этом роде. И все же Надежда Семеновна стала причастной к событиям и даже атакована журналистами. Она до сих пор хранит газеты тех лет.
Байдуков: «Нам очень хотелось сменить свою летную одежду. Генерал это, видимо, понял. Он тут же стал приносить из своего гардероба гражданские костюмы. Мы вместе с генералом долго смеялись, когда я, примеряя генеральские брюки, вынужден был застегивать пуговицы чуть ниже подбородка… Чкалов вышел из ванной в генеральском халате, полы которого он запрятал за пояс. Посол Трояновский сразу же оценил всю комичность нашего положения с гардеробом. Улыбнувшись нам, он вышел вместе с генералом, а минут через пятнадцать вернулся, сопровождаемый какими-то людьми с коробками и чемоданами. Это были представители различных фирм Портленда, которые привезли костюмы и портных, чтобы подогнать обновки по нашим фигурам. Генерал Маршалл через посла попросил Чкалова одолжить наши летные костюмы, которые хозяева магазинов одежды хотели вывесить в своих витринах для обозрения и рекламы. Так наши кожаные куртки и брюки оказались в витринах фешенебельных магазинах готовой одежды Портленда».
Надежда Семеновна: «Я пошла к зубному врачу. И там узнала: в наш магазин неожиданно заглянули летчики – купить маленькие приемники. Я думала от горя умру – была такая возможность поговорить! Но бог, как видно, все-таки есть. Меня вдруг разыскивают. И что же вы думаете: я стала переводчиком! Нет, летчиков я уже не увидела. В карманах куртки, которая собирала у нашей витрины толпы людей, обнаружили много записок. Догадались, что это был способ переговариваться в самолете. Любопытству, конечно, не было предела, и меня попросили перевести. Более важной работы в своей жизни я не помню. Записок было десятка три. Это были клочки грубой желтоватой бумаги, исписанные карандашом с двух сторон – Чкалов, второй пилот и штурман обменивались информацией о полете. Были в записках серьезные распоряжения и команды, было много и шуток. Журналисты всегда спрашивают меня: неужели ни одной себе не оставила на память? Я с гордостью говорю: нет, устояла. Я была тогда почти девочка, но разве я не понимала, как важно было все уберечь для истории…».
[В] ВАНКУВЕР и Портленд нас пригласили приехать, чтобы мы убедились: тут помнят Чкалова и его спутников и хотели бы эту память увековечить. Есть план: где-нибудь над рекой Колумбия у оживленной дороги поставить обелиск в честь событий в июне 1937 года. «Это будет не только дань уважения героям, но и знак дружественного сотрудничества между народами Соединенных Штатов и Советского Союза. В Портленде и Ванкувере очень хотят этого. И мы просим рассказать об этом советским людям». Это слова не официального лица, а одного из наших мимолетных собеседников, но они отражают общее настроение. В Ванкувере уже создана инициативная группа по созданию монумента. В нее вошли влиятельные люди: мэр города Джим Гэллагер, бывший мэр Ллойд Стромгрен, президент машиностроительной компании Фред Нед, администратор Кен Титер, представители торговой палаты, инженер-консультант строительной фирмы, русский по происхождению, Петр Сергеевич Белов, много сделавший для возрождения духа американо-советского сотрудничества.
Источник снимка: Fotokto.
21 сентября ванкуверцы пригласили в город советских космонавтов Анатолия Васильевича Филиппченко и Николая Николаевича Рукавишникова. Им были оказаны почести. Люди пришли на аэродром с пожелтевшими газетами и просили космонавтов оставить автографы рядом с портретами Чкалова, Байдукова и Беляков. Было сказано много сердечных слов. Газеты вышли с рассказами о теплой встрече под заголовками: «Русские второй раз приземлились в Ванкувере».
Знакомивший нас с Портлендом и Ванкувером Роберт Нил сказал: «Может быть, мы слегка размечтались, но нам бы хотелось, чтобы открытие монумента стало символом добрых отношений между народами наших стран. Мы бы хотели, чтобы это стало праздником и американских и советских людей. Мы готовы пригласить на открытие монумента президента Форда и Генерального секретаря Брежнева. Мы будем счастливы, если сюда, к реке Колумбии из Москвы (если бы через полюс!) прилетел бы большой самолет и в нем – желанные для нас гости: участники легендарного перелета, их дети, советские космонавты, известные актрисы и Ольга Корбут» (в Америке нежно любят нашу гимнастку).
Еще один наш собеседник – бывший шофер Боб Саймонс, помнящий встречу в Ванкувере, сказал, что на него тогда произвели впечатления слова Чкалова, где он говорил о Волге и о Колумбии. «Я, к сожалению, не помню все в точности. Разыщите человека, который бы помнил. Очень хорошие были слова».
На днях, беседуя в Подмосковье с Георгием Филипповичем Байдуковым, один из нас уточнил: что же сказал Чкалов о Волге и о Колумбии?
Байдуков: «Ну как же, это были замечательные слова.
После митинга ванкуверцы, помню, долго не расходились, ждали, что первый пилот Чкалов скажет им на прощанье. И Чкалов сказал. Он сказал тогда, что есть реки Колумбия и Волга, которые находятся на разных континентах, имеют различный нрав и характер, их берега окружают разные горы и леса, но они текут по одной и той же планете, не мешая друг другу, и в конечном счете являются элементами одного и того же Мирового океана. Так и народы Советского Союза и США должны жить на земном шаре: мирно и совместной работой украшать океан жизни человечества».
Это было сказано советским человеком в Америке тридцать семь лет назад. Но лучше нельзя сказать и сегодня.
Вот и все. Мы рассказал вам, о чем нас просили в Портленде и Ванкувере.
В.Песков, Б.Стрельников.
На снимке: самолет «АНТ-25» на аэродроме в Ванкувере. Другие фотодокументы, переданные американцами журналистам, будут опубликованы в «Комсомольской правде».
***
Источники: ЦГАМО, фонды:
366 «Беляков Александр Васильевич», опись 1, дела 106, 535.
1091 «Молоков Василий Сергеевиич», опись 1, дело 335.
ПРИМЕЧАНИЯ- Около 57 литров. [↩]
Оставьте свой отзыв