В воздушном бою 26 июня 1939 года майор С. И. Грицевец спас командира 70-го истребительного авиационного полка майора Вячеслава Михайловича Забалуева. Вашему вниманию предлагается рассказ об этом эпизоде самого героя, записанный вскоре после его подвига и опубликованный в сборнике статей «Бои у Халкин — Гола, 1939 год».
***
«Был у нас воздушный бой с японцами. Не стану вам описывать его. Врага мы потрепали здорово и гнали его далеко. Вдруг замечаю я, что Забалуева нет. А бились мы рядом. Делаю круг, ищу его сначала вверху, потом внизу и вдруг вижу: Забалуев сидит на земле. А земля — то чужая, маньчжурская. От границы километров 60. На горизонте уже город виден — Ганьчжур. Крыши домов, столбы телеграфные, грузовые машины.
И уже я ничего не чувствую, ни о чём не думаю. Одна мысль у меня: забрать командира и улететь.
Начинаю спускаться. Всё время, не отрываясь, смотрю на Забалуева. И вижу: он выскочил из самолёта и бежит. Бежит и на ходу всё с себя скидывает — парашют, ремень, ну, словом, всё тяжёлое. Бежит с пистолетом в руке.
Мне плакать захотелось, честное слово ! Ну куда, думаю, ты бежишь ? Ну пробежишь 100, 200 метров, а дальше ? Ведь до границы 60 километров. А там ещё пройти через фронт.
Я так думаю: вероятно, он застрелился бы. Не такой человек Забалуев, чтобы даться живым в руки врага.
Рассказываю я это вам долго, а подумать — тысячная доля секунды.
В это время я вижу, что он мне машет рукой: дескать, улетай, не возись со мной ! Он, конечно, не знал, что это я. Он думал, какой — то советский лётчик просматривает местность и маленько заблудился. Каков Забалуев ! Сам он в таком положении, а за другого испугался.
И вот интересно: казалось бы, не до этого, а вдруг я вспомнил, как он накануне про своего сынка маленького рассказывал. Чёрт его знает, какая — то отчаянная нежность у меня была к Забалуеву в этот момент. «Погибну, — думаю, — а выручу тебя !»
Захожу на посадку и, знаете, так спокойно, на горке, ну словно сажусь на свой аэродром. Рассчитываю при этом так, чтобы сесть возможно ближе к Забалуеву. Тут ведь каждая секунда дорога. Вы не забыли — мы на вражеской территории.
Приземляюсь. Беру Забалуева в створе — так, чтобы подрулить к нему напрямую, не теряя времени на повороты.
Самолёт уже бежит по земле. Прыгает. Место кочковатое. Конечно, была опасность поломки. Ну что ж, остались бы двое, всё же легче. А он уж бежит мне наперехват.
Самолёт остановился. Момент решительный. Надо было действовать без промедления, секунда решала всё. Беру пистолет и вылезаю на правый борт. Сам озираюсь: не видать ли японцев ? Всё боюсь: сбегутся, проклятые, на шум мотора.
Забалуев уже возле самолёта. Лезет в кабину. Говорить нет времени. Лихорадочно думаю: «Куда бы тебя, дорогой, поместить ?» Самолёт ведь одноместный.
В общем втискиваю его между левым бортом и бронеспинкой. Вдруг мотор зачихал. Забалуев в этой тесноте захватил газ и прижал его на себя. И винт заколебался, вот — вот остановится. А повернуться ни один из нас не может. Вот момент ! Ведь если мотор заглохнет, завести его здесь невозможно !
Но тут я даю газ «на обратно», и самолёт у меня как рванулся и побежал, побежал !
Новая беда. Не отрываемся. Уж кажется половину расстояния до Ганьчжура пробежали, а не отрываемся. Понимаете ! Думаю: «Только бы ни одна кочка под колесо не попалась…»
Наконец оторвались ! Убираю шасси. Теперь новое меня мучит: хватило бы горючего. Ведь груз — то двойной. Высоты я не набираю, иду бреющим, низенько совсем, чтобы не заметили. Таким манером скользим мы над зелёной маньчжурской травой. Как дошли до речки, легче стало. Тут и фронт показался. Взял машину «на набор». Взвились. Ну, чёрт побери, как будто выкарабкались.
Нашёл я свой аэродром, сел, выскочил.
— Ну, — кричу всем, — вытаскивайте дорогой багаж !
Никто не понял, думали, что японца привёз. Вот и вся история !»
***
В своём рассказе Грицевец умолчал, что взлёт он произвёл на виду у японцев, которые уже устремились к самолёту, чтобы взять советских лётчиков в плен…
Оставьте свой отзыв