Топчиев (Топчян) Александр Георгиевич

Старейший воздухоплаватель-летчик, активный участник русско-японской, первой мировой, и гражданской войн Топчиев (Топчян) Александр Георгиевич родился в Тифлисе в 1875 г. Первоначальное образование он получил в родном городе. В 1895 г. он выехал в Казань для продолжения учебы в Казанском университете. Однако поступить туда ему не удалось.

В 1896 г. Александр был призван на действительную военную службу. 6 сентября 1897 г. Топчиев как грамотный солдат был направлен в Казанское пехотное училище, которое окончил по первому разряду. В 1900 г. Топчиев, получив звание прапорщика, направляется командиром взвода в пехотную часть, где было опытное воздухоплавательное  подразделение.

Воздухоплавание в России стало развиваться с 1870 г. Большую роль в деле развития его сыграла передовая научная общественность России в лице ученых Д. И. Менделеева, К. Э. Циолковского, Н. Е. Жуковского, М. А. Рыкачева и других, которые своими трудами и опытами внесли ценный вклад в теорию и практику воздухоплавания^[1].

После формирования первых армейских воздухоплавательных частей и их неоднократной реорганизации основным центром русского военного воздухоплавания стал учебный воздухоплавательный парк, размещавшийся на Волковом поле в Петербурге. В дальнейшем здесь была создана офицерская Военно-воздухоплавательная школа, руководителем которой в течение многих лет был А. М. Кованько.

В 1902 г. Топчиев поступил в Военно-воздухоплавательную школу в Петербурге, которую окончил в конце 1903 г. и был направлен летчиком в Сибирскую воздухоплавательную роту, где были только сферические (т. е. круглые) привязные аэростаты. Топчиев на них проводил тренировки и вырабатывал приемы боевого применения аэростатов в войне.

В начале 1904 г. рота, в которой служил Топчиев, была переброшена на русско-японскую войну. В июле она прибыла в Харбин. «12 июля 1904 г. в районе деревни Гудзяцзы состоялся первый в истории русского военного воздухоплавания боевой подъем привязного аэростата на фронте»^[2]. С этого времени в операциях принимал участие и Александр Топчиев.

Вскоре аэростат был переброшен под Ляоян. Там Топчиев совершил ряд успешных подъемов. Он, как и другие воздухоплаватели, в своих донесениях сообщал о расположении и продвижении войск неприятеля.

За отличные успехи Топчиеву досрочно (2 октября 1904 г.) было присвоено очередное воинское звание — поручик.

Боевые действия Сибирской воздухоплавательной роты на фронте создали русским воздухоплавателям заслуженный авторитет. Первые успехи привязных аэростатов заставили командующих армиями обращаться в Военное министерство с просьбами о срочной присылке в их распоряжение воздухоплавательных частей.

В конце 1904 г. на фронт прибыл Восточно-Сибирский воздухоплавательный батальон в составе двух рот. Командиром II роты был уроженец Тифлиса Н. Г. Баратов (Баратинский)^[3]. Рота Баратова начала свои боевые действия с района деревни Сандепу. Несмотря на сильный обстрел японской артиллерии, рота вела воздушное наблюдение и еще выше подняла значение разведки с аэростатов. Сам Баратов часто поднимался в воздух на аэростате для установления точного расположения укреплений противника. Результаты были блестящими, за что Баратов был награжден орденом Святого Станислава II степени. Ценные сведения добывала и Сибирская рота, в которой служил Топчиев. Так, однажды, наблюдая за полем боя, Топчиев с аэростата заметил, что с русской 15-й дивизией сражаются не крупные соединения, как об этом сообщала разведка, а только один батальон. На основании этих данных было приостановлено постепенное отступление русских войск и сорван маневр японских частей.

В феврале 1905 г. Топчиев с аэростата обнаружил под Мукденом три большие колонны японцев. Своевременное сообщение командованию II армии о их местонахождении, направлении и скорости передвижения предотвратило обход русских войск противником с тыла. За эту удачную боевую разведку, которая спасла от разгрома II русскую армию, Александр Топчиев 25 июня 1905 г. был награжден орденом Святого Станислава III степени с «мечами и бантом».

Своей боевой работой первые русские военные воздухоплаватели в период русско-японской войны доказали, что аэростаты могут вести боевую работу в любых условиях войны.

Успешная боевая деятельность привязных аэростатов в Маньчжурии в русско-японскую войну в 1904—1905 гг. оказала большое влияние на дальнейшее развитие русского военного воздухоплавания.

В 1906 году был сформирован Карсский крепостной воздухоплавательный отряд, куда был переведен в качестве командира полуроты Александр Топчиев. Обладая большим боевым опытом, Топчиев стал обучать подчиненных опыту и достижениям дальневосточных воздухоплавателей. Вскоре первая Карсская воздухоплавательная рота стала одной из передовых в русской армии. 20 октября 1908 г. за безупречную работу и за выслугу лет Александру Григорьевичу Топчиеву было присвоено очередное воинское звание штабс-капитана.

22 июня 1911 г. из Карса в Ани на практику с аэростатом прибыла первая кавказская воздухоплавательная рота. 23 июня 1911 г. Топчиев как один из опытных офицеров роты поднялся на аэростате на высоту 400 метров и произвел фотографирование развалин г. Ани. Впоследствии воздушными снимками, произведенными с привязных аэростатов в районе Ани воспользовался знаменитый археолог академик Н. Я. Марр. Так впервые в Армении А. Г. Топчиевым было введено фотографирование с аэростата. Позже этот метод был использован в первой мировой войне 1914—1918 гг.

Наряду с развитием воздухоплавания в России стала развиваться и авиация. Уже в 1909 году первый летчик-армянин А. Кациян участвовал в международных авиационных соревнованиях в Германии. В Россию вернулись получившие летное образование несколько летчиков. В 1910 г. вблизи Петербурга, в Гатчине, открылась первая русская военная авиационная школа, а вслед за ней — в Севастополе. В 1911 г. Россия уже имела более 30 летчиков. 19 (6) апреля 1911 г. Главное инженерное управление утвердило план организации в России шести авиационных отрядов, которые должны были дислоцироваться в Киеве, Новогеоргиевске, Гродно, селе Спасском на Дальнем Востоке, Чите и на Кавказе в Карсе^[4]. В апреле Военное министерство представило в Государственную Думу проект формирования авиационных отрядов. Проект получил силу закона 23 (10) мая 1912 г. Царское правительство закупило во Франции 40 самолетов и в августе 1912 г. отряды были сформированы и прибыли к месту постоянной дислокации.

Александр Григорьевич Топчиев, ознакомившись в Карсе с летным составом и летательными аппаратами, решил поступить в авиационную школу и стать летчиком. Начались его многочисленные обращения в военные инстанции. Наконец, просьба была удовлетворена. 31 марта 1913 г. Топчиев был откомандирован в Гатчинскую военно-авиационную школу летчиков для обучения на пилота-авиатора. Учеба проходила успешно. 26 ноября 1913 г. Александр Григорьевич окончил авиационную школу по первому разряду. Он был назначен командиром в 9-ю воздухоплавательную роту. Из части личного состава этой роты Топчиев сформировал четвертую авиароту. 18 марта 1914 г. Топчиев был назначен командиром 10-го Корпусного авиационного отряда, который базировался на территории Белоруссии. Накануне первой мировой войны отряд вошел в состав I армии Северо-Западного фронта и вел боевую разведку^[5].

Первые боевые вылеты на разведку расположения войск противника вел сам Топчиев. Летал он с летчиком С. М. Мачавариани в район Инстенбурга. Несмотря на сильный огонь противника, Топчиев умело совершал залеты в тыл и добывал ценные разведывательные данные. На основании этих данных 17 августа 1914 г. войска Северо-Западного фронта начали наступление на Восточную Пруссию, где была развернута VIII германская армия. I русская армия под командованием генерала Ренненкампфа, наступавшая севернее Мазурских озер, к 20 августа нанесла крупное поражение VIII германской армии. 20 августа II русская армия под командованием генерала Самсонова начала наступление на северо-запад, обходя Мазурские озера с юга. Летчики Топчиева донесли командованию, что германская армия отступает за Нижнюю Вислу и оставляет Восточную Пруссию. Но этими ценными разведывательными данными бездеятельный Ренненкампф не воспользовался. Немцы направили свои силы против армии Самсонова. Русские войска после тяжелых боев отступили с большими потерями.

Несмотря на поражение армии Северо-Западного фронта, командование учло успешную боевую работу летчиков отряда Топчиева и его командира и наградило орденами. Штабс-капитан Александр Григорьевич был награжден орденом Святой Анны III степени, а летчик Александр Абамелик — орденом Святого Владимира IV степени^[6].

Неудачи на Северо-Западном фронте привели к открытому выступлению А. Г. Топчиева против командования армии. Он обвинял командование в игнорировании разведданных. Этот конфликт привел к тому, что Топчиев был снят с занимаемой должности и назначен летнабом. Будучи летчиком-наблюдателем, он активно участвовал в боевых действиях отряда. В течение 1914—1915 гг. Топчиев 3 раза был ранен в бою.

В марте 1915 г. его назначили исполняющим обязанности командира 4-й авиароты, которую он сформировал еще в 1913 году. А с назначением нового командира, Топчиев стал с 23 мая 1915 г. заместителем командира роты. В составе роты был авиационный отряд, подвижные ремонтные авиамастерские и обслуживающий персонал. Рота входила в состав армии Северо-Западного фронта и вела боевые действия. Топчиев наряду с боевыми вылетами вел большую работу для восстановления вышедших из строя самолетов и моторов. Он обучал и воспитывал летный и технический состав. Топчиев выделялся как один из умелых организаторов и руководителей работы. И в декабре 1915 г. ему было присвоено звание капитана^[7].

Серьезное ранение головы лишило Александра Григорьевича летной работы. Его назначают командиром 7-го авиапарка. Это уже была значительно большая организация, чем рота. В нее входили ряд технических подразделений, подвижной авиаремонтный поезд, большие склады авиаимущества, обмундирования. Парк снабжал фронтовые авиаотряды, авиароты, авиадивизионы самолетами, моторами, техимуществом, обмундированием, авиагорючим, вооружением, боеприпасами, медикаментами, он имел свою санитарную часть, лазарет и т. п. Всем этим огромным хозяйством умело руководил Топчиев. Он создавал все условия, чтобы те авиадивизионы и авиаотряды, которые обслуживал его парк, были постоянно боеспособными.

26 февраля 1917 г. по призыву большевиков рабочие перешли от политической стачки к восстанию. В Петрограде в эти дни к восставшим примкнули многие воинские части. В авиационном парке выступлениями солдат руководил капитан Топчиев. Солдаты избрали его своим делегатом в Петроград. К вечеру 27 февраля он прибыл в Петроград и участвовал в демонстрации боевого единства рабочих и солдат.

По возвращении в часть Топчиев рассказал солдатам об их задачах, о встречах с руководителем военной организации ЦК и Петроградского комитета Н. И. Подвойским и руководителем большевистских организаций Северо-Западного фронта А. Ф. Мясниковым. Вторично Топчиев прибыл в Петроград 13 апреля. Большое впечатление оставило на него выступление В. И. Ленина на Финляндском вокзале 16 апреля, где Топчиев был в числе встречающих.

Всей своей деятельностью он снискал любовь солдат и ненависть со стороны руководящего офицерского состава. Хотя Топчиев давно по выслуге лет, боевой работе, тремя тяжелыми ранениями и по занимаемой должности достоин был звания подполковника, но командование отказывало в этом. В одном из документов говорится:

«К производству в чин подполковника за отличие по службе капитанов Ванковича, Гаусмана препятствие не встречается. Производство же капитана Топчиева полагал бы отклонить ввиду имеющихся характеристик об отрицательной служебной деятельности.

Июнь 1917 года. Подполковник Ткачев»^[8].

Так Топчиев звания подполковника не получил. Кроме этого, командование Двинского военного округа возбудило дело против Топчиева, чтобы как большевистского агитатора арестовать и судить его по законам военного времени. Для этого инспектор Воздушного флота представил на него следующую характеристику.

«Капитан Топчиев в первые дни революции (февральской—X. П.), воспользовавшись моментом, став командиром 7-го авиационного парка, немедленно усиленно повел агитацию, стал возбуждать солдат против существующего строя. Много солдат перешло на сторону Топчиева… В то же время мне стало известно, что солдаты 4-го авиационного парка пожелали капитана Топчиева иметь своим командиром вместо арестованного ими (солдатами) капитана Макарова, с которым капитан Топчиев был непримеримым врагом еще до революции, состоял в этом парке помощником командира…

Капитан Топчиев, вступив на должность командира парка, в своих речах и даже в выступлениях всегда злостно открыто нападает на всех… Все высшие учреждения называет помойными ямами. С первых дней революции изменил свое убеждение, заявляя всем, что он с юношеских лет за социалистическую революцию. Он проповедует разные большевистские лозунги, а также бросает их в толпу отъезжающих солдат с напутствием забирать землю у помещиков. Вместе с землей брать живой и мертвый инвентарь. Не могло это не влиять на умы некоторых солдат, тем более, когда это говорит командир части.

Вывод. По складу ума и убеждениям, нравственному облику и характеру действия капитана Топчиева не соответствуют занимаемой должности и следует его изолировать»^[9].

После такой характеристики Александр Григорьевич был арестован. Его дело было передано в особую следственную комиссию. Особая следственная комиссия при штабе Двинского военного округа под председательством генерала Новосельцева провела тщательное расследование и предъявила ему очень тяжелое обвинение. Вот что сообщал авиадарм Ткачев на запрос комиссара Двинского военного округа в своей телеграмме № 307: «Капитан Топчиев под судом по 13 и 362 статье уложения о наказаниях и 142 пункт 5 ст. 144—145 XXII КН. с В. В. П. командиром авиапарка не может быть.

Авиадарм полковник Ткачев»^[10]. 21/Х 1917 г.

Об этом же сообщал комиссару Двинского военного округа председатель следственной комиссии генерал Новосельцев^[11]. Однако так просто покончить с большевиком А. Г. Топчиевым не удалось — Великая Октябрьская революция освободила его из тюрьмы. С восторгом встретили своего командира солдаты и передовое офицерство — летчики, летнабы. По требованию солдатского комитета был арестован командир авиапарка — реакционный офицер и вместо него тайным голосованием единогласно был избран на должность командира А. Г. Топчиев. Одновременно он был избран членом Витебского ревкома. Руководство авиапарком перешло полностью в руки солдатского комитета, в состав которого вошел и Топчиев. Вскоре комитет принял решение о вступлении парка в Красную Гвардию.

Чтобы определить дальнейшую судьбу парка, Витебский Ревком командировал в Петроград А. Г. Топчиева и председателя солдатского комитета другого авиаотряда Жарова. Вот что рассказал генерал-лейтенант запаса И. Жаров: «Мы у входа в «УВОфлота» встретились с Топчиевым. Я с ним был знаком давно. В УВОфлоте еще продолжали сидеть царские офицеры и генералы. И, конечно, в первые послеоктябрьские дни о решении каких-либо вопросов не могло быть и речи. Однако посещение этого учереждения не было бесполезным. Здесь мы разговаривали с одним из солдат управления. Он посочувствовал нам и сказал: «Знаете, дорогие, здесь вы толку все равно не добьетесь. Идите в Смольный. Там Ленин, там и разрешите все вопросы».

С волнением мы шли к Смольному. Топчиев мне рассказывал о том, что он 16 апреля был на Финляндском вокзале, видел и слушал В. И. Ленина. Слушал его выступление с балкона дворца Кшесинской и очень восхищался гениальностью Ленина, его умом, его прозорливостью и всей его деятельностью по руководству революцией. Так мы дошли до Смольного. С волнением мы поднимались по широкой лестнице. Кругом были вооруженные люди. Где-то давались распоряжения. Стучали машинки. У комнаты № 86, где жил и работал В. И. Ленин, в рабочей одежде стоял часовой. Отсюда Ленин руководил революцией. Наконец, мы нашли комнату № 73^[12]. Войдя в нее, мы увидели несколько летчиков. Некоторые из них были знакомы нам. Поприветствовав друг друга, стали спрашивать о делах. Один из наших общих друзей представил нас председателю только что созданного бюро комиссаров авиации и воздухоплавания А. В. Можаеву — бывшему солдату-летчику, члену партии с 1917 года. Он принимал активное участие в Октябрьской революции.

Можаев нас принял по-приятельски просто, внимательно выслушал, расспросил о положении в наших частях и в других частях нашего округа, обещал сделать все, что в его силах. Он посоветовал, чтобы мы сохранили материальную часть и людей, по возможности освободились от реакционной части офицерства согласно закону о демобилизации, и, в случае необходимости, перебазировались в Москву или ближе к Москве. Позже мы получили решение Бюро комиссаров: «Парк Топчиева перебазировать в Москву, а нашу базу — в г. Ефремево Тульской губернии». Это решение было продиктовано необходимостью сбора сил и средств для защиты социалистического отечества».

Задание солдатского комитета и Витебского Ревкома было выполнено. Необходимые указания для дальнейшей работы Топчиев получил. Можаев пригласил Жарова и Топчиева присутствовать на совещании комиссаров и представителей солдатских комитетов частей Петроградского гарнизона, которое проходило в Смольном. С докладом о текущем моменте и о роли и задачах комиссаров выступал В. И. Ленин.

— «Никогда не забыть,— вспоминает Жаров,— того чувства волнующей радости, которое испытывали мы, участники совещания, слушая родного Ильича. Говорил он просто, доходчиво, каждое слово его западало в душу на всю жизнь». Когда Топчиев вернулся в свою часть, он подробно рассказал своим товарищам о том, что говорил В. И. Ленин. С большим воодушевлением слушали солдаты рассказ о вожде и о содержании его речи, о победе Советской власти во многих областях России.

С перебазированием авиационного парка в Москву в ее истории, как и в истории других авиачастей, открылась новая страница — служение делу социалистической революции. Летный и технический состав с большим желанием отдавал свои знания и труд для закрепления победы Октябрьской социалистической революции.

В апреле 1918 г. решением общего собрания 4-й авиационный парк целиком вступил во вновь организованную регулярную Красную Армию. Командиром парка был вновь избран А. Г. Топчиев.

Авиапарк был доукомплектован личным составом. Он фактически на первое время стал основной авиационной базой, откуда летные части получали самолеты, моторы, вооружение, боеприпасы, запасные части к самолетам и автомашинам, продовольствие, обмундирование.

По заданию В. И. Ленина Топчиев подготовил Первый Кубанский авиадивизион и направил его в Баку для борьбы против немецко-турецкого и англо-американского нашествия на революционный Баку.

В июне 1918 г. в Москве состоялся II Всероссийский авиационный съезд. Делегатом от авиапарка был избран Топчиев. Съезд избрал новый Всероссийский совет авиации. На совет были возложены задачи по укреплению организационной структуры авиационных частей, укреплению в них дисциплины и порядка, улучшению воспитания личного состава. Стали создаваться и укрепляться партийные организации в авиачастях.

Московский 4-й авиационный парк был переформирован в Управление тыла Военно-Воздушного Флота. В связи с болезнью Топчиева начальником тыла был назначен военный летчик А. С. Воротников, а Топчиев стал заместителем. Однако раны, полученные в империалистической войне, мешали его плодотворной работе. Поэтому он подал рапорт о демобилизации из армии, чтобы полечиться и снова вступить в строй^[13].

27 октября 1918 г. приказом начальника Военно-Воздушных сил РККА РСФСР Александр Григорьевич Топчиев согласно личному заявлению был уволен от занимаемой должности в запас^[14].

После продолжительного лечения А. Г. Топчиев снова вернулся в Красную Армию. Он с 1920 г. командовал Казанским авиационным отрядом. После гражданской войны А. Г. Топчиев по заданию партии занимался восстановлением авиационных заводов страны. Благодаря его энергичной деятельности, отдельные авиационные заводы с 1924 года стали выпускать самолеты отечественной конструкции и освобождаться от иностранной зависимости.

Вечно беспокойное сердце Александра Григорьевича Топчиева перестало биться в 1940 году.

Источники:

• X. С. Петросянц «В рядах советских авиаторов». — Ереван: «Айастан», 1969 — 310 с., ил.

1. См. Н. Д. Анощенко. Воздухоплаватели. М., Воениздат, 1966, стр. 8. [↩]
2. Н. Д. Анощенко. Воздухоплаватели. М., Воениздат, 1960, стр. 9. [↩]
3. Н. Г. Баратов в мировую войну 1914—1918 гг. был командиром ряда воздухоплавательных рот, инспектором авиации на Кавказском фронте. После Октябрьской революции работал инспектором в Высшей военно-воздухоплавательной школе и был членом Коллегии Воздушного флота страны. [↩]
4. См. А. Шестерикова. Даты истории отечественной авиации а воздухоплавания, М., 1953, стр. 51. [↩]
5. ЦГВИА, ф. 2008, д. 2104. [↩]
6. ЦГВИА. ф. 2008, оп. В, д. 822. Отец Александра — Абамелик-Лазарев, очень много сделал для развития русской авиации. Неоднократно он устраивал и финансировал авиационные состязания и перелеты. Победителям обычно присуждался приз Абамелика-Лазарева. Много средств было отпущено им для Российского аэроклуба ИВАК. А в империалистическую войну Абамелик-Лазарев выделил крупную сумму для постройки самолетов. Он же потребовал, чтобы его сын стал летчиком.

   В 1914—1915 гг. Абамелик совершил 211 боевых вылетов и был награжден несколькими орденами. После Октябрьской революции, вследствие получения до этого нескольких ранений при авариях, он ушел из авиации. В гражданскую войну Александр Абамелик работал на авиазаводе в качестве техника. [↩]

7. ЦГВИА, ф. 2008, д. 214. [↩]
8. ЦГВИА, ф. 2008, оп. 628, л. 287. [↩]
9. ЦГВИА, ф. 2008, д. 2104. [↩]
10. ЦГВИА, ф. 2008, оп. 3, д. 2104. [↩]
11. Там же. [↩]
12. В этой комнате помещалось Бюро комиссаров авиации и воздухоплавания. [↩]
13. ЦГАСА, ф. 30, оп. 2, д. 5. [↩]
14. Там же [↩]