В посёлке Буды, что под Харьковом открыли мемориальную доску своей землячке — майору авиации Марии Петровне Нестеренко, выдающейся лётчице предвоенных лет.
Короткую жизнь прожила лётчица Мария Нестеренко. И, словно предрекая это, судьба щедро наделила её женской красотой и разносторонними дарованиями. Окончив школу ФЗУ, девушка по семейной традиции пошла работать на фаянсовый завод в посёлке Буда на Харьковщине и вскоре показала себя мастерицей художественной росписи. Она была хорошей спортсменкой, увлекалась музыкой и даже играла одно время в оркестре Бориса Кожевникова, впоследствии известного советского композитора.
Посвятив себе цель — стать лётчицей, Мария с той же кажущейся лёгкостью и изяществом, с какими наносила сложнейшие рисунки на будские сервизы, исполняла оркестровые партии, побеждала на спортивных соревнованиях, шла навстречу новой мечте.
В 1930 году она успешно окончила Харьковское авиационное училище Гражданского Воздушного Флота, а в 1933 году и знаменитую Качу — 1-ю военную авиационную школу пилотов имени А. Ф. Мясникова. Став военным лётчиком — истребителем, Нестеренко с присущей ей хваткой осваивала боевую технику, совершенствовала лётное мастерство. Шло и командирское становление: младший, старший лётчик, начальник связи эскадрильи…
Удачно складывалась и личная жизнь Марии: она вышла замуж за лётчика Павла Рычагова — будущего героя испанского неба, боёв в Китае и у озера Хасан, на Карельском перешейке, самого молодого в истории отечественной авиации Главкома ВВС.
В киевский период своей жизни Нестеренко вела большую партийную и общественную работу: была членом городского комитета партии, депутатом горсовета. Её успехи в лётном деле и в подготовке подчинённых отмечены орденами Трудового Красного Знамени и Красной Звезды.
С прекрасным древним Киевом в мае 1938 года ей пришлось расстаться. По просьбе Марии её перевели на Дальний Восток, куда вскоре после возвращения из Испании был направлен Павел Рычагов. Правда, служить здесь ей довелось недолго. Через год супруги прибыли в Москву.
М. Г. Михалёва
Люди старшего поколения помнят атмосферу предвоенных лет, полную энтузиазма, всеобщей устремлённости «дальше всех, выше всех, быстрее всех». Газетные полосы пестрели сообщениями о новых рекордах, пробегах, эстафетах, перелётах.
Не обошла мода на рекорды и женщин — лётчиц. После полёта на самолёте «Родина» П. Осипенко, В. Гризодубовой и М. Расковой началась подготовка к очередным перелётам. Один из сводных женских экипажей в составе второго пилота капитана М. Михалёвой (также окончившей Качу в 1933 году) и штурмана старшего лейтенанта Н. Русаковой возглавила командир корабля капитан М. Нестеренко. Для выполнения задания был выбран дальний бомбардировщик ДБ-3, после соответствующей доработки, получивший название «Украина». Перелёт планировался по маршруту: Хабаровск — Мозырь — Львов.
До этого перелёты выполнялись, как правило, с запада на восток. Почему экипажу Нестеренко предложили обратный вариант, никто и сейчас объяснить не может. Видимо, тоже из пропагандистских соображений, чтобы полёт хоть этим отличался от предыдущих.
27 июля 1940 года экипаж получил оповещение на вылет. Незадолго до старта, вспоминала впоследствии М. Михалёва, дежурный передал Нестеренко срочную телеграмму от Михаила Михайловича Громова. Прямого отношения к этому перелёту он не имел, но счёл своим долгом предупредить, что высота облачности по маршруту ожидается 7000 — 8000 метров, а не 4000, как в прогнозе Гидрометеослужбы. Отмечаются также грозы и ливни. Однако менять что-либо в программе перелёта было уже поздно. В 8 часов 08 минут Мария Петровна подняла «Украину» в воздух.
Только в 1976 году Мария Георгиевна Михалёва рассказала в письме бывшим однополчанам подробности того полёта. Первую часть маршрута: Хабаровск — Рухлово — озеро Байкал — Тайшет экипаж преодолел без особых трудностей. В районе Красноярска самолёт попал в зону грозового фронта. За Новосибирском машина начала обледеневать. Срывавшимися с лопастей винтов кусками льда побило остекление кабины пилотов. Турбулентность воздуха была настолько мощной, что тяжёлый самолёт бросало вверх и вниз, как пушинку.
На траверзе Омска из-за сильного обледенения ДБ-3 стал почти неуправляемым и с высоты 6000 метров «посыпался» до 1000. На этой высоте Нестеренко удалось вывести машину в горизонтальный полёт, но тут остановился левый мотор. Потянули со снижением, поскольку садиться было некуда: кругом болота и озёра. Вдруг на высоте 50 метров сам собой заработал отказавший мотор. Видимо, карбюратор оттаял, а сектор газа лётчицы не убирали.
За Уралом погода начала улучшаться, но по радио на борт сообщили, что в районе Москвы туман, осадки, а по маршруту дожди, низкая, до 100 метров, облачность. Сильный встречный ветер и 7-часовая борьба со стихией, кроме того, вызвали повышенный расход горючего. Учитывая неблагоприятные метеоусловия и риск вынужденной посадки из-за нехватки топлива, экипажу дали команду прекратить полёт. Нестеренко благополучно произвела посадку на поле вблизи деревни Исаково Кировской области. За 22 часа 32 минуты «Украина» преодолела около 7000 км.
Их торжественно встретили, правительственная комиссия признала перелёт выдающимся, в котором экипаж «проявил отвагу и высокое мастерство». Так писала о лётчицах «Комсомольская правда» 30 июля 1940 года…
Действительно ли экипаж грамотно действовал на всех этапах этого драматического полёта? Позволял ли остаток топлива полностью выполнить задание? На эти и другие вопросы могли ответить только компетентные специалисты после тщательного анализа перелёта. Но такой работы не проводилось. Мало того, по словам штурмана Н. Русаковой, не было даже обычного послеполётного разбора. Изъяв бортовую документацию, женщин отпустили «по домам»…
Казалось, о перелёте и его участницах все забыли. Однако Валентина, младшая сестра Марии Михалёвой, рассказывала, что через несколько дней второго пилота «Украины» возили ночью на беседу к Берии. И якобы он, выразив сожаление по поводу незавершённости полёта и невозможности присвоить лётчицам звание Героя Советского Союза, пообещал, что награды всё-таки будут. В разговоре несколько раз спрашивал и о поведении в полёте командира корабля Марии Нестеренко.
19 октября 1940 года майор М. П. Нестеренко была назначена заместителем командира полка особого назначения. Но в этой должности ей довелось прослужить всего 8 месяцев. Запущенная на полный ход машина массовых репрессий требовала всё новых жертв. В апреле 1941 года неожиданно для многих был снят с занимаемых должностей заместителя Наркома обороны по авиации и начальника Главного управления ВВС Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Павел Васильевич Рычагов. Вскоре после начала войны его арестовали. Марию Петровну «взяли» 24 июля 1941 года прямо на лётном поле Центрального аэродрома имени М. В. Фрунзе.
28 октября 1941 года они, вместе с 18 другими «участниками заговора», были расстреляны. Рычагову исполнилось к этому времени 30 лет, а Нестеренко — 31 год. Выстрелы бериевских палачей погасили две яркие звезды в истории нашей авиации, надолго вычеркнув из неё имена замечательных лётчиков. Да только ли их…
Судьба остальных членов экипажа «Украины» оказалась более счастливой. Мария Георгиевна Михалёва прошла всю войну, летала на бомбардировщиках. Награждена многими орденами и медалями. Уволилась в запас в звании майора. Воспитала двух детей. Вела большую общественную и военно-патриотическую работу.
Нина Ивановна Русакова тоже не рассталась с авиацией. Многие годы работала в НИИ ВВС лётчиком — испытателем. Провела в воздухе около 5000 часов, участвовала в испытаниях 40 типов самолётов. Удостоена многих наград. Ей присвоено звание «Заслуженный лётчик — испытатель СССР». Полковник в отставке. У неё двое сыновей.
Марии Петровне Нестеренко не суждено было испытать радость материнства, пережить войну, увидеть своими глазами сегодняшний день нашей авиации. Но память о ней живёт в сердцах её подруг, однополчан, земляков, труженников фаянсового завода «Серп и молот» в Будах, где много лет назад будоражила молодёжь неугомонная комсомолка Мария Нестеренко. В память о ней благодарные земляки — харьковчане недавно открыли мемориальную доску.
Оставьте свой отзыв