18 марта 1943 года, четверг. В истории войск ПВО страны он остался лаконичной записью: «Летчицы 586 иап младшие лейтенанты Т.Н.Памятных и Р.Н.Сурначевская вели бой с 42 вражескими бомбардировщиками, пытавшимися нанести удар по железнодорожному узлу Касторная, и сбили 4 из них, а остальных вынудили сбросить бомбы мимо цели и повернуть обратно»[1].
Совершенно другим измерением вошел этот день в жизнь Тамары Памятных. Он сконцентрировал в себе и долгие годы тяжелой дороги в авиацию, и бесконечное мгновение воздушного боя, и горечь о потерянном самолете, и гордость за успешное выполнение боевого задания.
Тамара Памятных родилась в семье, которая была известна среди соседей мастеровитостью отца и хлебосольством матери. В трудные годы начала столетия в их доме неоднократно находили приют большевики, скрывающиеся от слежки жандармов. В этой многодетной семье было принято делить все тяготы поровну, приобщать детей к заботам, не избегать трудностей, а упорно их преодолевать. Поэтому, когда Тамара по путевке комсомола пришла в Свердловский аэроклуб, она сумела добиться своей цели и стать летчиком. Мало того, за отличную технику пилотирования ее направили в школу офицеров, откуда она вернулась в свой родной аэроклуб инструктором. Опыт, приобретенный в аэроклубе, оказался особенно ценным в дальнейшей ее жизни. Именно там закалился ее характер, выработалось умение быстро оценивать обстановку и принимать верное решение. Один из инструкторских полетов чуть не закончился трагически.
Легко обучать способного курсанта, но однажды в кабине оказался добродушный на вид крепыш-сибиряк… На штопоре его заклинило и он так зажал ручку управления, что ее невозможно было сдвинуть для вывода самолета. Подаваемые в переговорное устройство команды не действовали, как не подействовали ни уговоры, ни угрозы. Тамара в отчаянии сорвала трубку переговорного устройства в своей кабине и огрела парня по голове (благо, тогда самолеты были открытые и это было возможно). Парень вышел из шокового состояния и ослабил ручку управления. Тамара сумела на минимальной высоте вывести самолет из штопора.
Лето 1941 года. В аэроклубе напряженная ежедневная работа: полеты, подготовка, полеты… Война пришла внезапно. Многие инструкторы уходили в боевые части. Бить фашистов, о чем еще могла мечтать Тамара в те дни. Только в октябре пришло распоряжение об откомандировании в город Энгельс, где прославленная летчица Марина Михайловна Раскова формировала женские авиационные полки. Тамара прибыла в числе первых.
И вот позади переучивание на самолет Як-1, оборона города Саратова, Сталинградская битва. К марту фронт стабилизировался. Фашистское командование стало готовить операцию на Курском направлении. Немецкая авиация систематически бомбила важные железнодорожные узлы, чтобы воспрепятствовать маневру войск, только летом 1943 года, как принято считать, наша авиация завоевала господство в воздухе. А пока немецкая авиация чувствовала себя хозяином положения.
586-й полк выполнял задачи по прикрытию сразу нескольких военных объектов. Такая сложилась обстановка ранним утром 18 марта, что за исключением дежурной пары истребителей все вылетели на отражение массированного налета на Лиски, Отрожки и другие станции.
Лётчицы 586-го ИАП Галина Бурдина, Тамара Памятных, Валерия Хомякова, Валентина Лисицына (слева направо) после полёта. 1942 год
Тамара Памятных и Рая Сурначевская — как раз их пара была дежурная — проводили полк с сожалением: то ли будет вылет, то ли нет, а подруги улетели в самое пекло, где идет бой, бой без них. И вдруг в небо взвилась зеленая ракета! Немедленный запуск, взлет. С КП полка указали квадрат действий. Это в стороне от полка, да и топливо на их самолетах должно быть на исходе, перенацелить на помощь некого. Яки быстро набирают высоту. Крылом к крылу идут подруги в заданный квадрат. Высота 400 м. Впереди показались черные точки. Судя по геометрической правильности их положения относительно друг друга, это самолеты. Точки вырастают в размерах. Сколько же их? Тамара докладывает по радио:
— Вижу самолеты противника! — Рая добавляет:
— Их куча!
Условия оказались благоприятными: солнце сзади, противник нескоро обнаружит девушек. Тамара покачиванием с крыла на крыло дает Рае команду: «Следуй за мной» и идет на сближение. Противник немного ниже. Четко видны две группы фашистских бомбардировщиков Ю-88 и ДО-215. В каждой группе до двух десятков тяжелогруженных самолетов.
Девушки уже пролетели Касторное: станция забита нашими эшелонами с боеприпасами, боевой техникой, горючим. Они — единственный щит. Решение принято мгновенно и однозначно: используя внезапность и преимущество в высоте, атаковать первую группу, рассеять ее, не дать сбросить бомбы по станции, а затем атаковать вторую.
Истребители переходят в пикирование и со средней дистанции открывают огонь по центру первой группы. Стремительный выход из атаки боевым разворотом. Атака успешна — девушки видят два падающих горящих самолета. Повторная атака. Главное, действовать быстро, не дать противнику понять, что их только двое. Вторая группа уже начеку: сомкнула боевые порядки, ощетинилась огнем, к истребителям несутся трассы бортовых пушек и пулеметов противника.
Девушки сближаются до минимальных дистанций, чтобы бить наверняка. Тамара видит в последнем самолете сосредоточенное лицо фашистского стрелка, ее очередь прошивает правую плоскость «юнкерса». Но и ее самолет вздрагивает, резко переворачивается и, стремительно вращаясь, несется к земле.
У нее уже было такое падение, но то был учебный штопор. Сейчас же ситуация намного сложнее. Фонарь заклинило, огромная сила то вдавливает в сиденье, то отрывает, бьет о борта самолета, невозможно поднять руки. Земля же приближается с каждой секундой. От возросшего скоростного напора срывается фонарь кабины. Тамаре удалось расстегнуть ремни, и ее с силой выбрасывает из кабины. Вытяжное кольцо, рывок раскрывшегося парашюта — и почти сразу земля. Не очень-то она раньше жаловала вниманием парашютные прыжки («Доверять жизнь тряпке…»), это было ее третье приземление под куполом парашюта. Приземление вынужденное. Поднялась, ощупала тело: руки, ноги целы, немного поцарапано лицо. Рядом горит ее самолет: одной плоскости нет, остальное представляет собой жалкое зрелище. А в воздухе продолжается бой. Рая Сурначевская атакует уходящие на запад самолеты противника.
В душе у Тамары буря чувств. Обида — ведь теперь она «безлошадная», потеряла самолет, на котором воевала уже около года. Радость — они все-таки дали прикурить фрицам. А самолет того рыжемордого стрелка догорает на краю поля.
От ближайшей деревни уже бегут люди: женщины, дети. Помогли собрать парашют, усадили на подводу и повезли в Касторную. Каково же было удивление Тамары, когда там она встретила Раю, свою ведомую. Той удалось сбить еще один самолет врага, но и ее настигли трассы немецких стрелков: перебило трубопровод, обрезало двигатель. Вынужденная прошла удачно, только свои чуть не убили. Не успела выбраться из кабины самолета, как налетела разъяренная толпа местных жителей с вилами и кольями, готовая в клочья разорвать немецкого летчика. Хорошо, что вовремя увидели звезды на крыльях.
Пока девчата добирались до Касторной, из родного полка им на помощь, думая, что бой еще продолжается, выслали звено истребителей. Но застали уже чистое небо — фашисты исчезли. Только на подходе к Касторной наши летчики заметили догоравшие самолеты, среди которых был один советский, да перепаханное воронками от взрывов бомб поле. Это Памятных с Сурначевской заставили фашистов отбомбиться раньше времени.
Летчицы еще не добрались до полка, а там уже все знали о их бое. А вскоре радостно поздравляли и самих героинь, которых доставила на своем самолете Ольга Ямщикова. Во время полета они внимательно смотрели вниз. Вот она, станция! Снуют паровозы по железнодорожным путям, перегоняют вагоны, составляют поезда. На фронт идут длиннющие эшелоны, с передовой — санитарные. Станция живет. Но подумалось, вот бы не заметили тогда фашистскую армаду, несущую смертельный груз…
Этот бой, проведенный летчицами по всем правилам военного летного искусства, стал известен нашим союзникам по войне — англичанам и американцам. Пресса поместила на своих страницах подробности боя, фотографии девушек.
Англичане сообщение о воздушном бое над Касторной восприняли как «красную пропаганду».
По поручению королевы в полк приехали представители британского посольства, чтобы познакомиться с летчицами-героинями. Им и невдомек было, что русская женщина не только «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет», но и пожертвует жизнью, если беда грозит ее дому, детям…
Фашисты в своем плане блицкриг не учли патриотического порыва советских женщин, которые наравне с мужчинами до последней капли крови сражались с врагом за штурвалом самолета, были снайперами, танкистами, артиллеристами, санитарками.
Если бы знали хваленые немецкие асы, кто не подпустил их к Касторной!
За проявленные мужество и героизм в бою над Касторной Памятных и Сурначевская были награждены орденами Боевого Красного Знамени и золотыми часами.
Тамара, разглядывая надпись на часах: «От Наркома Индел отважной летчице лейтенанту Памятных. 4.5.1943», смеялась:
— Не от английского ли это правительства награда? — И добавляла уже совсем серьезно. — Лучше бы Черчилль выполнил свое обещание и открыл второй фронт. Вот это был бы настоящий подарок!
Через несколько дней после памятного всем боя был получен приказ: «Перегнать самолет Сурначевской на свой аэродром». Отправилась за самолетом Тамара Памятных.
Не так-то просто было вызволить самолет из грунта. Земля сверху подмерзла, под коркой льда жидкая грязь. При рулении колеса проваливались, самолет оседал. После нескольких попыток оторвать его от земли Тамара дала полный газ, и истребитель, наконец, разбрызгивая вокруг полузамерзшие комья земли, пошел на взлет.
Механики долго с восхищением глядели вслед улетающему самолету и удивлялись: «Ведь надо же! Не каждый мужик сможет взлететь с невзлетной полосы, а тут — девка! Ну и молодчина!»
Самолет был доставлен в полк, приведен силами инженеров, техников, механиков в порядок и еще выдержал не один воздушный бой.
Однажды полетели Тамара Памятных и Ольга Ямщикова на учебный воздушный бой. Только скрылся из глаз родной аэродром, как из-за облака вынырнул и летит строго по прямой немецкий разведчик. Доложили на КП и получили «добро» на уничтожение.
Взяли встречный курс. Как только разведчик заметил их, начал крутиться и вертеться, выполняя абракадабры в воздухе, а затем резко повернул обратно, на запад. Летчицы догнали его. Тамара зашла сбоку и стала бить из пулемета по стрелку, чтобы отвлечь огонь на себя. Ольга, зайдя под три четвертых ракурса, с близкого расстояния прошила крыло и фюзеляж врага. Он задрал нос и в штопоре пошел к земле, но не загорелся. Трудно было определить, сбили они его или он схитрил, пытаясь уйти из-под атаки истребителей.
Вначале Тамара решила идти за ним вдогонку, но заметив, что Ямщикова резко пошла на снижение, бросилась на помощь ей.
Ольга посадила свой истребитель прямо на поле, рядом приземлилась Тамара. Оказалось, Ямщикова была тяжело ранена и, уже теряя сознание, все-таки сумела спасти себя и машину.
Пришлось Памятных отправлять с попутным транспортом свою напарницу в госпиталь, а потом перегонять поочередно оба самолета на аэродром.
С каждым боевым вылетом росло мастерство летчика-истребителя командира эскадрильи Тамары Памятных. Все более ответственные задания поручало ей командование.
Как-то ее эскадрилья получила приказ сопровождать самолет Ли-2 по маршруту Воронеж — Миллерово. Судя по тому, что один единственный самолет прикрывает целая эскадрилья, Тамара догадалась, что в нем находились представители высшего военного командования, а возможно, и Ставки.
По пути следования произошло несколько стычек с вражескими самолетами, но все окончилось благополучно: «мессеры» были отогнаны, Ли-2 в целости и сохранности приземлился на аэродром в Миллерово.
Каково же было удивление прибывших генералов, когда им пришлось благодарить за удачное сопровождение не летчиков, а летчиц. Девушки, хрустя шоколадом, который им вручили признательные пассажиры военно-транспортного самолета, заразительно смеялись.
Ожесточенные бои в районе Корсунь-Шевченковского плацдарма вызвали необходимость применения авиации в любых метеоусловиях.
Летать ночью приходилось редко, к тому же на аэродроме, где они базировались, все было занесено снегом, на взлетно-посадочной полосе не было ночного старта.
Распоряжение поднять три самолета на боевой вылет пришло из дивизии ночью. Кого послать?
Выбор пал на Бурдину, Памятных, Панкратову. Каждой был выделен свой объект прикрытия — квадрат.
Схватки по отражению ночных налетов противника были смертельны. Фашисты с остервенением прорывались к плацдарму, но господство в небе уже было на стороне советской авиации.
Немцы держали себя в воздухе осторожно. Их группы прикрытия никогда не вступали в бой, если силы были даже равны. Но если наших самолетов было меньше, налетали, как воронье.
По всему чувствовалось, что немцы войну проигрывают, но бои были жестокими. Шла зима 1944 года.
В такое время, ночью и вылетела сражаться с фашистами тройка истребителей-женщин.
Пора было возвращаться. А их все не было. Наконец, появился самолет Бурдиной, почти без горючего. На выравнивании остановился двигатель. Зато в эту ночь капитан Бурдина сбила «Юнкерс-88».
Панкратова села вслед за Бурдиной тоже почти с сухими баками. Ждали командира, но связи с ней не было. По времени горючее и в ее истребителе должно быть на исходе.
Тревога за нее нарастала с каждой минутой. А тут еще видимость ухудшилась, мела поземка.
И вдруг совершенно с другой стороны, откуда не ждали, из темноты вынырнул самолет и с ходу пошел на посадку. Не успел пробежать по полосе, как остановился двигатель.
В чем дело? Почему так поздно? Оказалось, Тамара так увлеклась погоней за «мессером», что чуть было не улетела «в Германию». Только мысль о горючем отрезвила ее. Пришлось переводить работу двигателя на экономический режим, чтобы дотянуть до аэродрома.
Ну и досталось же ей за тот случай на партийном собрании…
В перерыве между боями в полку устроили вечер отдыха. Вначале вручили награды Тамаре Памятных и Рае Сурначевской за бой над Касторной, а потом пели, танцевали.
К раскрасневшейся, сияющей от музыки и танцев Тамаре подошел незнакомый капитан, представился:
— Николай Часнык, Ваш сосед (на этом аэродроме стояли два полка). — Разрешите пригласить Вас на вальс.
— Конечно, — присела в неглубоком реверансе Тамара и, улыбаясь, протянула ему руки.
Закружились в легком вальсе, да так до самого конца вечера и не расставались.
А вскоре в летной комнате состоялась помолвка двух капитанов. Жених Тамары — знаменитый летчик, 22-летний командир эскадрильи 148-го летного полка особого назначения. Он участвовал в 646 воздушных сражениях, в которых лично сбил 16 самолетов противника, а в групповых боях — 11.
На его груди красовались ордена Ленина, Александра Невского, Боевого Красного Знамени и Красной Звезды. За последний же ночной бой 10 апреля 1944 года, где он таранил еще один фашистский самолет, командование представило его к присвоению звания Герой Советского Союза.
— «Богатый» жених, — шутили девчата.
Тамара, не сводя глаз с рослого, крепкого, веселого Николая, за добрый характер ставшего любимцем полка девушек, отвечала:
— Да и мы, девочки, не бедные.
Тамаре и Николаю были торжественно вручены путевки в санаторий, зачитан приказ о предоставлении отпуска за мужество и отвагу, проявленные в боях с фашистами.
Распрощались они с однополчанами и поехали на Восток.
Остановившись на несколько дней в городе Злынка, что на Брянщине, на родине Николая, погостили у его матери, родных, зарегистрировали свой брак и отправились в санаторий в Подмосковье. Но не смогли они отдыхать, когда их однополчане воюют.
Тамара пробилась к командующему ПВО, объяснила. Их поняли, приказали получить новые самолеты и возвращаться на фронт. Вскоре они в плотном «пеленге», ведущим Николай, улетают в родной полк. Пролетая над Злынкой, сделали круг, покачав крыльями, и ушли на Запад.
7 июля 1944 года, на следующий день по прибытии на свой аэродром, Николай был в полку. Летчиков не хватало. Попросили подежурить, согласился и вдруг приказ — сбить вражеский самолет-разведчик. Взвилась зеленая ракета, и истребитель Николая стремительно ушел в небо. Вот и фашистский самолет.
Часнык, как всегда, действовал уверенно, хладнокровно. Первой же очередью разбил башню стрелка-радиста, поджег правый двигатель. Но неожиданно ожил вражеский стрелок и открыл беспорядочный огонь по «ястребку».
Часнык успел увидеть «Юнкерс-88», с огромным шлейфом огня и дыма шедший к земле. Николай почувствовал, что и его самолет теряет управление, не слушается. Внизу Пинские болота. Машину не удержать, падает, прыгать с парашютом поздно.
Подминая под себя березки, низкорослые кусты, самолет рухнул на окраину болота. От удара при приземлении летчик потерял сознание, очнулся — на него глядят дула автоматов немцев. Его связали, бросили в грузовик, привезли в гестапо. После допроса — лагерь для военнопленных. Трижды бежал, били, истязали, пытали, переправили в лагерь смерти Бухенвальд. Но не удалось фашистам сломить волю, стойкость и мужество советского летчика. И когда 11 апреля 1945 года вспыхнуло восстание узников, начатое одновременно 178 вооруженными группами, то во главе его был Николай Часнык вместе с другими советскими военнопленными.
После тяжелого плена, измученный побоями, голодом, издевательствами он нашел силы вновь встать в строй. Сначала воевал в составе одной из стрелковых дивизий, а затем вернулся в родной полк. Но Тамары там не было, ее полк перебазировался. На время пути Тамары и Николая разошлись, чтобы потом соединиться уже на всю жизнь.
Обо всем этом рассказала мне при встрече Тамара.
Война окончена. Но не прекратились испытания Николая: обидные унизительные объяснения, проверки, перепроверки, дознания особыми органами. Но что это значило по сравнению с Бухенвальдом?
Все осталось позади. Хоть и с опозданием, но вручили Николаю в Кремле орден Ленина, Золотую Звезду Героя Советского Союза.
Еще долгие годы он летал, передавая богатый летный и жизненный опыт молодым, а рядом с ним по жизни шла его судьба — Тамара.
Я очень люблю эту крылатую семью, часто вспоминаю свою первую встречу с ними.
В 1961 году при полетах по маршруту нас прижал к земле весенний циклон. Москва закрылась, наш Ан-12 посадили в Ростове-на-Дону, который также закрылся сразу после нашего приземления. По четким командам, которые выдавал руководитель полетов при заходе на посадку, я поняла — это бывалый пилот.
Наш самолет завели на стоянку, летчиков пригласили в диспетчерскую. Вот здесь я и познакомилась с Тамарой Памятных и Николаем Часныком, о которых была много наслышана от Ольги Николаевны Ямщиковой и Вали Неминущей.
Целых два дня был закрыт из-за непогоды ростовский аэродром. За это время я побывала в семье Тамары Устиновны и Николая Леонтьевича, познакомилась с их детьми — двумя мальчиками и девочкой.
Мы много говорили, рассматривали пожелтевшие фотокарточки, вырезки из газет, военные документы 20-летней давности. Я слушала рассказы хозяев, и чувство гордости за наш народ поднималось во мне. Вот они, те люди, которые ценой своей жизни отстояли таким, как я, право на крылья.
Прошли годы с первой нашей встречи. Тамара Устиновна и Николай Леонтьевич давно не летают, но связаны с небом: он руководитель полетов, она диспетчер в аэропорту.
Каждый раз, когда я пролетала над Ростовом, я чувствовала почерк Николая Леонтьевича, слышала его голос.
Он обязательно проведет самолет по всей Ростовской зоне, а при выходе из нее скажет:
— Передайте поклон Москве!
Дети их выросли, определились. Старший сын пошел по стопам родителей, летает. Ему теперь уже больше лет, чем было отцу в годы войны. Учится Александр Николаевич в военно-воздушной академии. Отличник, ворошиловский стипендиат. Умный талантливый командир эскадрильи современных сверхзвуковых истребителей, Александр высоко несет крылатую эстафету своих родителей. Вот что о нем писала «Красная Звезда» 10 января 1985 года.
«Летчика видно по посадке. Эту известную поговорку нередко вспоминаешь, когда на аэродром приземляет крылатую машину командир отличной авиационной эскадрильи гвардии майор Александр Часнык. В каждом полете офицер действует четко, умело, грамотно. Все элементы от взлета и до посадки выполняет безукоризненно. И кажется, что ему дается все легко, но за этой кажущейся легкостью — большой труд, старание, упорство. Успех в воздухе куется на земле. Александр Часнык использует накопленный опыт авиаторов-фронтовиков».
Своими знаниями авиаторы-фронтовики — Тамара Устиновна Памятных и Николай Леонтьевич Часнык — с радостью делятся с сыном.
Средний сын Тамары и Николая — артиллерист, дочь Елена — врач.
Сама Тамара часто приезжает в Москву, не пропускает ни одной встречи со своими подругами-однополчанками. Они вспоминают о воздушных боях, сбитых вражеских самолетах (у Тамары их четыре), о боевых вылетах в бушующее небо войны, которых Памятных совершила 200. Рассказывают о своих детях. Тамара показывает фотокарточку сына-летчика. И глядя в его красивое, мужественное, полное силы лицо, летчицы верят, что юный беркут с берегов Дона высоко понесет славу крылатой династии.
Источник: Попович М. Сестры Икара. — М.: Ритм, 1995. — 384 с.:ил.
ПРИМЕЧАНИЯ- Войска ПВО страны в Великой Отечественной войне 1941 -1945 голов: Краткая хроника. — М. Воениздат, 1981. [↩]
Оставьте свой отзыв